Куиксолл, Альберт

Альберт Куиксолл
Общая информация
Родился	9 августа 1933(1933-08-09) (90 лет) Шеффилд, Англия
Гражданство	Англия
Рост	173 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру игрока
Карьера
Молодёжные клубы
1948—1950	Шеффилд Уэнсдей
Клубная карьера*
1950—1958	Шеффилд Уэнсдей	241 (64)
1958—1964	Манчестер Юнайтед	165 (50)
1964—1966	Олдем Атлетик	36 (11)
1966—1967	Стокпорт Каунти	13 (0)
1967—1968	Олтрингем	3 (0)
1950—1968	Всего за карьеру	458 (125)
Национальная сборная**
1953—1954	Англия (B)	3 (0)
1954—1955	Англия	5 (0)
1956	Англия (до 23)	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

А́льберт Куи́ксолл (англ. Albert Quixall; родился 9 августа 1933 года в Шеффилде, Англия) — английский футболист, нападающий. Наиболее известен как игрок английских клубов «Шеффилд Уэнсдей» и «Манчестер Юнайтед».

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Еврокубки		Прочие		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Шеффилд Уэнсдей	1950/51	2	1	0	0	-	-	0	0	2	1
	1951/52	26	3	0	0	-	-	0	0	26	3
	1952/53	27	1	1	0	-	-	0	0	28	1
	1953/54	30	2	8	0	-	-	0	0	38	2
	1954/55	35	5	3	0	-	-	0	0	38	5
	1955/56	39	17	1	0	-	-	0	0	40	17
	1956/57	41	22	3	2	0	0	0	0	44	24
	1957/58	37	11	3	0	0	0	0	0	40	11
	1958/59	4	2	0	0	-	-	0	0	4	2
	Итого	241	64	19	2	0	0	0	0	260	66
Манчестер Юнайтед	1958/59	33	4	1	0	0	0	0	0	34	4
	1959/60	33	13	3	0	0	0	0	0	36	13
	1960/61	38	13	3	2	0	0	0	0	41	15
	1961/62	21	10	3	0	0	0	0	0	24	10
	1962/63	31	7	5	4	0	0	0	0	36	11
	1963/64	9	3	0	0	3	0	1	0	13	3
	Итого	165	50	15	6	3	0	1	0	184	56
Олдем Атлетик	1964/65	13	6	?	?	-	-	0	0	?	?
	1965/66	23	5	?	?	-	-	0	0	?	?
	Итого	36	11	?	?	0	0	0	0	36+	11+
Стокпорт Каунти	1966/67	13	0	1	0	-	-	0	0	14	0
	Итого	13	0	1	0	0	0	0	0	14	0
Олтрингем	1967/68	3	0	0	0	-	-	0	0	3	0
	Итого	3	0	0	0	0	0	0	0	3	0
Всего за карьеру		458	125	35+	8+	3	0	1	0	497+	133+

Отрывок, характеризующий Куиксолл, Альберт

– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.