Куинз Парк Рейнджерс

Куинз Парк Рейнджерс
Полное название	Queens Park Rangers Football Club
Прозвища	Oбручи (англ. The Hoops) КПР (англ. QPR)
Основан	1882
Стадион	Лофтус Роуд, Лондон
Вместимость	18 489
Владелец	Tune Group
Президент	Тони Фернандес
Тренер	Джимми Флойд Хассельбайнк
Соревнование	Чемпионат Футбольной лиги
2015/2016	12-е место
Основная форма Гостевая форма <td> Резервная форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1882 годуКуинз Парк РейнджерсКуинз Парк Рейнджерс

«Куи́нз Парк Ре́йнджерс» (англ. Queens Park Rangers FC), или просто КПР — английский профессиональный футбольный клуб, из округа Хаммерсмит и Фулем во Внутреннем Лондоне. В течение многих лет клуб играл домашние матчи на разных стадионах, прежде чем получил в своё пользование стадион «Лофтус Роуд» в 1917 году. В сезоне 1931/33 и позже в сезоне 1962/63 команда также играла на «Уайт Сити», чтобы привлечь большее количество болельщиков. Традиционные цвета команды — бело-голубые с горизонтальными полосами, откуда и появилось прозвище команды — Обручи.

История

Конец XIX-го века

Футбольный клуб был образован в 1882 году, когда команда, известная как «Сент-Джудс» была объединена с «Кристчерч Рейнджерс». Новый клуб получил название «Куинз Парк Рейнджерс» или чаще всего КПР, поскольку большинство игроков жили в Куинз-парке на северо-западе Лондона. В 1889 году КПР стал профессиональным клубом.

Первая половина XX-го века

С 1920 года команда начала выступать в Третьем дивизионе и лишь в сезоне 1947/48 годов КПР, и под руководством Дэйва Мэньолла, наконец выиграл турнир и получил повышение в классе. Следующие четыре сезона клуб провёл во Втором дивизионе, откуда вылетел по результатам сезона 1951/52. Примерно в это время в команду, из «Лидс Юнайтед», перешел Тони Ингэм, впоследствии установивший рекорд клуба, сыграв за него 519 матчей.

Вторая половина XX-го века

Перед началом сезона 1959/60 в клуб на должность старшего тренера пришёл Алек Сток. Сток и Джим Грегори, который впоследствии стал председателем КПР, в середине 60-х полностью перестроили работу клуба, а заодно стадион и его окрестности.

В сезоне 1966/67 КПР выиграл чемпионат в третьем дивизионе. В том же сезоне КПР стал первым в истории клубом, из третьего дивизиона, сумевшим взять Кубок Футбольной лиги, обыграв в субботу 4 марта 1967 года «Вест Бромвич Альбион» со счётом 3:2. Спустя 40 лет этот трофей по-прежнему остается наивысшим достижением в истории клуба. Матч этот вошел в историю также и тем, что это был первый финал Кубка Футбольной лиги, сыгранный на легендарном стадионе «Уэмбли». В 1968 году КПР впервые в своей истории вышел в Первый дивизион, но лишь на год: следующие четыре сезона клуб снова проводил во втором. В начале сезона 1969/70 в команду, из «Тоттенхэм Хотспур» перешел Терри Венейблс. В то же время ушел, в «Манчестер Сити», прежний лидер Родни Марш), но вскоре в клуб были приглашены новые звезды: Фил Паркс, Дон Гивенс, Дэйв Томас и Стэнли Боулс. Рядом с ними в полную силу заиграли и доморощенные игроки: Дэйв Клемент, Иэн Гиллард, Мик Лич и Джерри Фрэнсис.

В 1974 году в клуб пришел менеджер Дейв Секстон. Под его руководством клуб в сезоне 1975/76 годов занял в Первом дивизионе 2-е место, до чемпионства не добрав лишь очко. Пять игроков этой звездной команды играли в сборной Англии, а практически все остальные включались в сборные Ирландии, Северной Ирландии, Шотландии, Уэльса, а также Марокко. В конце 70-х годов КПР дебютировал в Кубке УЕФА, дошел до четвертьфинала и проиграл греческому клубу «AEK» по пенальти. После ухода Секстона в 1977 году клуб заиграл хуже и в 1979 году вернулся во Второй дивизион.

В 1980 году старшим тренером в клуб пришел Терри Венейблс. Тогда же КПР впервые заиграл у себя дома на искусственном газоне. В 1982 году, все ещё играя во Втором дивизионе, клуб вышел в финал Кубка Англии, где встретился с его обладателями, «Тоттенхэм Хотспур». После ничьей была назначена переигровка и «Шпоры» выиграли её со счётом 1:0. В следующем сезоне КПР стали чемпионами второго дивизиона и вернулись в высшую лигу английского футбола. На следующий год — после почетного 5-го места (и попадания в Кубок УЕФА) — Венейблс покинул клуб и стал главным тренером «Барселоны». На протяжении следующих семи лет старшие тренеры на «Лофтус Роуд» сменялись один за другим, но клуб, балансируя в середине таблицы, все же не опускался в зону вылета. В сезоне 1987/88 у КПР был даже взлет — опять до 5-го места, однако в кубок УЕФА клуб не попал — из-за общей дисквалификации английского футбола в Европе после трагедии на стадионе «Эйзель». В 1986 году команда вышла в финал Кубка Футбольной лиги, где проиграл «Оксфорд Юнайтед» со счётом 0:3.

Летом 1991 года после успешной работы на тренерском посту в «Бристоль Роверс» в клуб вернулся Джерри Фрэнсис, звезда английского футбола 70-х годов. Под его руководством клуб в 1992 году (в только что созданной Премьер-лиге) одержал ряд ярких побед, например 4:1 на «Олд Траффорд» (матч в канун Нового года транслировался по ТВ). В сезоне 1992/93 КПР заняли 5-е место, в следующем сезоне — 9-е. Однако год спустя Фрэнсис подал в отставку (сразу же пролучив работу в «Тоттенхэм Хотспур») и его сменил играющий тренер Рэй Уилкинс. С ним КПР заняли 8-е место в Премьер-лиге, а в июле 1995 года главный бомбардир клуба Лес Фердинанд был продан за рекордную (для клуба) сумму в 6 миллионов фунтов в «Ньюкасл Юнайтед». Без него дела у клуба пошли хуже и в 1996 году КПР оказался в Первом дивизионе, где оставался (с разными тренерами) вплоть до 2001 года. Джерри Фрэнсис возвратился в КПР в 1998 году, но ушел вновь после катастрофического сезона 2000/01. Сменивший его Иэн Холлоуэй не смог остановить падение клуба в Третьем дивизионе.

Начало XXI-го века

В сезоне 2003/04 КПР вернулся в Первый дивизион (будущий «Чемпионат Футбольной лиги»). После двух сезонов Холлуэй уступил место сначала Гэри Уоддоку, а тот в свою очередь Джону Грегори. В это время КПР оказались в центре финансового скандала, связанным с участием клуба в деятельности «Альтернативного инвестиционного рынка» (Alternative Investment Market), от которого был получен кредит в 10 миллионов фунтов под высокий процент. Параллельно клуб потрясли ещё две трагедии: игрок юношеского состава Киайан Принс был застрелен 18 мая 2006 года, а в августе 2007 года в автокатастрофе погиб многообещающий молодой игрок основного состава Рэй Джонс. В августе того же года КПР был куплен промоутером Формулы-1 Берни Экклстоуном и ныне бывшим руководителем команды Формулы-1 «Рено» Флавио Бриаторе, которые в декабре того же года продали 20 % акций семье стального магната Лакшми Миттала. В ноябре 2007 года Джон Грегори покинул пост старшего тренера команды и уступил место Луиджи Ди Канио, после чего, в начале 2008 года, были сделаны финансовые инвестиции. Сезон 2007/08 клуб провёл в Чемпионшипе и занял там 14-е место. В мае 2008 года старшим тренером стал Иэн Дауи, но был уволен лишь после 15 игр. 19 ноября 2008 года новым старшим тренером КПР был назначен бывший полузащитник сборной Португалии Пауло Соуза. Однако уже в апреле 2009 года, контракт с ним был разорван (в связи с тем, что он, судя по всему, обнародовал конфиденциальную информацию, касавшуюся дел клуба). Временно исполняющим обязанности старшего тренера был назначен Гарет Эйнсуорт, а 3 июня 2009 года на этот пост был принят Джим Мэгилтон, уволенный после инцидента с венгерским футболистом КПР Аношом Бузсаки в декабре 2009 года. На его место был назначен Пол Харт, однако он покинул клуб в январе 2010 года, проведя лишь 5 игр как главный тренер.

1 марта 2010 года КПР возглавил бывший тренер клуба «Кристал Пэлас» Нил Уорнок. Он подписал контракт на 3 с половиной года.

Победив 30 апреля 2011 года «Уотфорд» 2:0 КПР, после пятнадцатилетнего отсутствия обеспечил себе выход в Премьер-лигу. После того, как 7 мая было объявлено, что с клуба не будут сняты очки за неправильный трансфер аргентинского футболиста Алехандро Фаурлина, но клуб будет оштрафован на 875 тыс. фунтов, победа в Чемпионате Футбольной лиги стала официальной.

Зимой 2012 года новым тренером стал Марк Хьюз, но сезон 2011/12 клуб завершил в шаге от зоны вылета, в последнем матче сезона проиграв 2:3 «Манчестер Сити», до 90-й минуты ведя 2:1, однако голы Эдина Джеко и Серхио Агуэро принесли победу горожанам, позволив им стал чемпионом Англии

26 ноября 2013 года после увольнения Хьюза с поста главного тренера, новым главным тренером стал Гарри Реднапп. C приходом нового тренера клуб начал вести активную трансферную политику по привлечению футболистов, которые смогли бы помочь клубу остаться в Премьер-лиге — были приглашены Реми, Самба, Дженас. Однако эти приобретения не могли команде сохранить место в Премьер-лиге, после чего клуб покинули многие игроки, не пожелавшие выступать в Чемпионшипе, но сам тренер продолжил работу с лондонским клубом. В ноябре 2013 года Футбольная лига Англии начала процесс по взысканию с клуба 62 млн фунтов из-за нарушения правил финансового фейр-плей — «КПР», заключавший большие контракты и подписывавший дорогостоящих игроков в сезоне 2012/13, закончил его с убытками около 80 миллионов фунтов.

По итогам сезона 2013/14 в Чемпионшипе КПР вернулся в Премьер-лигу, после того как победил «Дерби Каунти» в финальном матче плей-офф за место в высшем английском дивизионе. Однако клуб не смог задержаться в Премьер-лиге, заняв последнее место в сезоне 2014/15.

Достижения

• Первый дивизион
  • Вице-чемпион: 1975/76
• Второй дивизион
  • Победитель (2): 1982/83, 2010/11
  • Вице-чемпион (2): 1967/68, 1972/73
• Третий дивизион
  • Победитель: 1966/67
  • Вице-чемпион: 2003/04
• Третий южный дивизион Футбольной лиги
  • Победитель: 1947/48
  • Вице-чемпион: 1946/47
• Южная футбольная лига
  • Победитель (2): 1907/08, 1911/12
• Кубок Англии
  • Финалист: 1981/82
• Кубок Футбольной лиги
  • Обладатель: 1967
  • Финалист: 1986
• Суперкубок Англии по футболу
  • Финалист (2): 1908, 1912

Основной состав

По состоянию на 16 октября 2016 года

№	Игрок	Страна	Дата рождения	Бывший клуб	Контракт
Вратари
1	Алекс Смитис		5 марта 1990 (34 года)	Хаддерсфилд Таун	2015—2018
13	Мэтт Ингрэм		18 декабря 1993 (30 лет)	Уиком Уондерерс	2016—2020
26	Джо Ламли		15 февраля 1995 (29 лет)	Воспитанник клуба	2013—2019
Защитники
3	Джейк Бидуэлл		21 марта 1993 (31 год)	Брентфорд	2016—2019
4	Грант Холл		29 октября 1991 (32 года)	Тоттенхэм Хотспур	2015—2019
5	Недум Онуоха		12 ноября 1986 (37 лет)	Манчестер Сити	2012—2018
6	Джоэл Линч		3 октября 1987 (36 лет)	Хаддерсфилд Таун	2016—2019
18	Джек Робинсон		1 сентября 1993 (30 лет)	Ливерпуль	2014—2018
22	Стивен Колкер		29 декабря 1991 (32 года)	Кардифф Сити	2014—2018
24	Джеймс Перч		28 сентября 1985 (38 лет)	Уиган Атлетик	2015—2018
34	Осман Какай		25 августа 1997 (26 лет)	Воспитанник клуба	2015—2017
Полузащитники
7	Ариэль Борысюк		29 июля 1991 (32 года)	Легия	2016—2019
8	Джордан Казинс		6 марта 1994 (30 лет)	Чарльтон Атлетик	2016—2019
10	Тьяронн Шери		4 июня 1988 (35 лет)	Гронинген	2015—2018
11	Бен Глэдуин		8 июня 1992 (31 год)	Суиндон Таун	2015—2018
15	Павел Вшолек		30 апреля 1992 (31 год)	В аренде у Эллас Верона	2016—2017
19	Абденассер Эль-Хаяти		7 февраля 1989 (35 лет)	Бёртон Альбион	2016—2018
20	Карл Генри		26 ноября 1982 (41 год)	Вулверхэмптон Уондерерс	2013—2017
21	Массимо Луонго		25 сентября 1992 (31 год)	Суиндон Таун	2015—2018
27	Оламиде Шодипо		5 июля 1997 (26 лет)	Воспитанник клуба	2016—2018
30	Сандро Раньери		15 марта 1989 (35 лет)	Тоттенхэм Хотспур	2014—2017
33	Аксель Проули		30 июня 1997 (26 лет)	Монако	2015—2018
Нападающие
9	Конор Вашингтон		18 мая 1992 (31 год)	Питерборо Юнайтед	2016—2019
12	Джейми Мэкки		28 сентября 1985 (38 лет)	Ноттингем Форест	2015—2017
17	Себастьян Польтер		1 апреля 1991 (33 года)	Майнц 05	2015—2018
23	Йени Н'Гбакото		23 января 1992 (32 года)	Метц	2016—2019
40	Идрисса Силла		3 декабря 1990 (33 года)	Андерлехт	2016—2019

№ 31 выведен из обращения и закреплён за Рэем Джонсом, трагически погибшим в автокатастрофе 25 августа 2007 года.

Ссылки

• [www.qpr.co.uk/ Официальный сайт клуба]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Куинз Парк Рейнджерс

– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.