Куйбышев, Николай Владимирович

Николай Владимирович Куйбышев
Дата рождения	13 (25) декабря 1893(1893-12-25)
Место рождения	Кокчетав, Акмолинская область, Российская империя
Дата смерти	1 августа 1938(1938-08-01) (44 года)
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	— 1917 СССР СССР 1918—1938
Звание
Командовал	Закавказский военный округ
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Никола́й Влади́мирович Ку́йбышев (1893, Кокчетав, Акмолинская область, Российская империя — 1938) — советский военачальник, брат Валериана Владимировича Куйбышева, комкор (1936).

Биография

Родился в Кокчетаве 13 декабря (25 декабря по новому стилю) 1893 года в семье офицера.

В 1912 году окончил Омский кадетский корпус. В 1914 году окончил Александровское военное училище на одном курсе с М. Н. Тухачевским — в звании подпоручика досрочно выпущен из училища.

Участвовал в Первой мировой войне в составе 10-го гренадерского Малороссийского полка, командир роты и батальона, адъютант полка, капитан, трижды ранен.

В РККА с первых дней её существования. В 1918 году вступил в РКП(б). С июля по декабрь 1918 года член Высшей военной инспекции. С января по сентябрь 1919 года — военный комиссар 3-й стрелковой дивизии. Затем в сентябре — декабре 1919 года — командир 3-й бригады 9-й стрелковой дивизии. С января 1920 года по июнь 1921 года — начальник 9-й стрелковой дивизии на Южном фронте.

В июне — октябре 1921 года командовал 2-м Кавказским корпусом. В ноябре 1921 — марте 1922 года — слушатель Высших академических курсов при Военной академии РККА. В 1922—1923 годах — комендант Кронштадтской крепости. С мая 1923 года по ноябрь 1924 года — начальник Высшей стрелковой школы «Выстрел». С ноября 1924 года — помощник командующего Туркестанским фронтом. С октября 1925 года — руководитель группы советских военных советников и специалистов в Китае. С июля 1926 года — командир и военный комиссар 3-го стрелкового корпуса. С декабря 1926 года — начальник Командного управления РККА. С января по ноябрь 1928 года помощник командующего войсками Московского военного округа. С ноября 1928 года по ноябрь 1929 года — командующий войсками Сибирского военного округа.

С декабря 1929 года — начальник Главного управления РККА. С октября 1930 года — секретарь распорядительных заседаний Совета Труда и Обороны СССР, член коллегии Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции СССР и руководитель военно-морской инспекции. В феврале 1934 года избран членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). С февраля 1934 года по март 1935 года — руководитель группы КПК по военно-морским делам. С апреля 1935 года — член Бюро Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

С июня 1937 года по январь 1938 года — командующий войсками Закавказского военного округа.

В 1937 году избран депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва.

2 февраля 1938 года арестован на основании показаний М. Н. Тухачевского, В. М. Примакова и Б. М. Фельдмана. Признал себя виновным в участии в антисоветском, троцкистском, военно-фашистском заговоре, а также в том, что он являлся шпионом немецкой, польской, японской и литовской разведок. Военной коллегией Верховного суда СССР 1 августа 1938 года приговорён к смертной казни. Расстрелян в этот же день. 19 мая 1956 года был реабилитирован.

Награды

• Три ордена Красного Знамени (1920, 1921, 1922)
• Орден Красного Знамени Азербайджанской ССР (1921)
• Орден Красного Знамени Грузинской ССР (1923)

См. также

• Список троекратных кавалеров ордена Красного Знамени до 1930 года

Литература

• Коллектив авторов, главный редактор С. С. Хромов. Гражданская война и военная интервенция в СССР. — М.: Советская Энциклопедия, 1983. — 312 с.
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 85—87. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

• [ria1914.info/index.php?title=%D0%9A%D1%83%D0%B9%D0%B1%D1%8B%D1%88%D0%B5%D0%B2_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Куйбышев Николай Владимирович]
• [solreg.ru/chef/ Начальники курсов «Выстрел»]

Отрывок, характеризующий Куйбышев, Николай Владимирович

Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.