Куксилов, Вадим Васильевич

Вадим Васильевич Куксилов
Дата рождения	1 ноября 1923(1923-11-01)
Место рождения	Верхняя Пышма, Свердловская область
Дата смерти	31 мая 1989(1989-05-31) (65 лет)
Место смерти	Курган
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Вадим Васильевич Куксилов (01.11.1923, Свердловская область — 31.05.1989) — телефонист роты связи 85-го стрелкового полка, сержант — на момент последнего представления к награждению орденом Славы.

Биография

Родился 1 ноября 1923 года в городе Верхняя Пышма Свердловской области. Жил в городе Среднеуральске. Работал слесарем-котельщиком на Среднеуральской ГРЭС.

В Красной Армии с сентября 1942 года. На фронте с ноября того же года. Воевал в пехоте, участвовал в боях на Дону и под Ельней. К лету 1944 года сержант Куксилов командовал пулеметным расчетом 287-го стрелкового полка 51-й стрелковой дивизии. Отличился в боях за освобождение Белоруссии.

24 июня 1944 года в боях за деревню Ровное сержант Куксилов из пулемета подавил 3 огневые точки и уничтожил до отделения пехоты, чем обеспечил успешное продвижение стрелковых подразделений. Был представлен к награждению орденом Славы. Через несколько дней вновь отличился.

2 июля 1944 в боях за город Полоцк Витебской области из пулемета подавил 4 огневые точки противника и вывел из строя свыше 10 противников. Был ранен, но поля боя не покинул и уничтожил ещё 4 вражеских солдат. Был вновь представлен к награждению орденом Славы.

Приказом от 6 августа 1944 года сержант Куксилов Вадим Васильевич награждён орденом Славы 3-й степени.

Приказом от 11 ноября 1944 года сержант Куксилов Вадим Васильевич награждён орденом Славы 2-й степени.

После госпиталя вернулся на фронт, но уже в другую часть. Воевал телефонистом роты связи 85-го стрелкового полка 325-й стрелковой дивизии.

17 апреля 1945 года в боях в районе населенного пункта Тенкиттен обеспечивал телефонной связью КП полка с батальоном. До 15 раз под огнём противника устранял порывы на линии.

Приказом от 14 мая 1945 года сержант Куксилов Вадим Васильевич награждён орденом Славы 3-й степени.

После Победы продолжал службу в армии. Член ВКП/КПСС с 1945 года. В 1947 году старшина Куксилов был демобилизован.

Вернулся на родину. Вновь работал на Среднеуральской ГРЭС. В 1956 году окончил вечернее отделение Среднеуральского энергетического техникума. В том же году переехал в город Курган. До 1963 года работал на Курганской ТЭЦ. Затем двадцать лет, до выхода на пенсию в 1983 году, сменным мастером на комбинате медицинских препаратов «Синтез».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 октября 1968 года в порядке перенаграждения Куксилов Вадим Васильевич награждён орденом Славы 1-й степени.

Жил в городе Курган. Скончался 31 мая 1989 года. Похоронен в Кургане на центральной аллее кладбища в Рябково.

Награждён орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны 1-й степени, Славы 3-х степеней, медалями, в том числе «За отвагу».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13075 Вадим Васильевич Куксилов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 1 сентября 2014.

Литература

• Золотое созвездие Зауралья. Кн. 3, Курган, ПарусМ, 2003
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Куксилов, Вадим Васильевич

Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.