Куксония

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
 Куксония
Научная классификация
Международное научное название

Cooksonia

Геохронология

Систематика
на Викивидах

Поиск изображений
на Викискладе
</tr>
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Куксония (лат. Cooksonia) — род вымерших сосудистых растений, близких к отделу Риниофиты (Rhyniophyta). Росли во время силурийскогодевонского периодов практически на всех континентах[1]. Род назван в честь палеоботаника Изабеллы Куксон[2].





Ископаемые остатки

Обнаружена в 1937 году в силурийских песчаниках Шотландии (возраст около 415 млн лет). Позднее куксония была обнаружена также в верхнесилурийских отложениях Чехословакии, СССР (Подолия и Центральный Казахстан) и США (штат Нью-Йорк), а также в нижнем девоне Западной Сибири[3].

Строение

Куксонии были по сравнению с другими представителями флоры того времени очень развитыми организмами. Они представляли собой ветвящиеся зелёные стебли с одиночными спорангиями луковичной формы на верхушке, высотой не более 5 см. Ветвились стебли самым примитивным образом — дихотомически. Размножение куксоний осуществлялось спорами. К земле прикреплялись с помощью ризоидов. Скорее всего, были однолетними и росли в воде. Куксонии обзавелись кутикулой, эта кожица предохраняла растение от потери воды, кроме того, у них были специальные устьица в восковой оболочке, которые позволяли им производить газообмен и контролировать испарение, а также при необходимости потреблять питательные вещества из окружающей среды.

Палеоэкология

Куксония является наиболее ранней из изученных форм растений, имевших примитивные приспособления, позволяющие им выживать под палящими солнечными лучами. Почвы в то время ещё не существовало. Кроме того, в то время атмосфера Земли отличалась от современной, поэтому всё живое на суше подвергалось повышенному воздействию ультрафиолетовых лучей. Вероятней всего куксония росла на болоте, вода в котором содержала кремниевую кислоту, и её остатки, пропитавшись солями этой кислоты, смогли сохранить тончайшую микроструктуру тканей.

Эти растения не были пионерами суши[5]. До них скалы и пески древних континентов покрывали слоистые поселения бактерий — бактериальные маты, а также лишайники, грибы и водоросли, которые подготовили почву для первых наземных растений.

Систематика

Учёные не пришли к однозначному выводу о положении куксонии на филогенетическом древе растений. Первоначально род включали в отдел риниофитов. С конца XX века он занимает неопределённое положение (incertae sedis) среди сосудистых растений[4].

Напишите отзыв о статье "Куксония"

Примечания

  1. [paleobiodb.org/cgi-bin/bridge.pl?a=checkTaxonInfo&taxon_name=Cooksonia&is_real_user=1 Cooksonia(англ.). Paleobiology Database Classic. (Проверено 30 мая 2016).
  2. Попов С. Ю. [bio.1september.ru/article.php?ID=200104806 Древнейшие наземные растения] // Биология : газета. — М.: Первое сентября, 2001. — № 48. (Проверено 30 мая 2016).
  3. [biofile.ru/bio/17423.html Риниофиты — первые наземные растения]. biofile.ru. Проверено 26 мая 2016.
  4. 1 2 Kenrick Paul. The Origin and Early Diversification of Land Plants: A Cladistic Study. — Washington, D.C.: Smithsonian Institution Press, 1997. — P. 139—140, 249. — ISBN 1-56098-730-8.
  5. [ours-nature.ru/lib/b/book/3831420479/5 Силурийский и Девонский периоды. Самое начало / Растения. Параллельный мир / Библиотека / Наша-Природа.рф]. ours-nature.ru. Проверено 26 мая 2016.

Отрывок, характеризующий Куксония

– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…