Кукуруза зелена
| Кукуруза зелена | |
| The Corn Is Green | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
115 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Кукуруза зелена» (англ. The Corn Is Green) — кинофильм режиссёра Ирвинга Раппера, вышедший на экраны в 1945 году. Экранизация одноимённой полуавтобиографической пьесы Эмлина Уильямса. Лента получила две номинации на премию «Оскар» — за лучшую мужскую роль второго плана (Джон Долл) и за лучшую женскую роль второго плана (Джоан Лорринг).
Сюжет
Немолодая образованная англичанка Лилли Моффат решает обосноваться в небольшом валлийском городке. Узнав, что местные дети вынуждены с двенадцати лет работать на угольных шахтах, она заявляет, что создаст здесь школу и прервёт вековую традицию безграмотности и невежества. Своими помощниками и учителями она назначает бывшего конторского служащего мистера Джонса и старую деву мисс Ронберри. Однако владельцы шахты и местный помещик настроены резко против этого предприятия, поскольку оно грозит им падением прибыли. В отчаянии, мисс Моффат подумывает отказаться от своей затеи, однако в этот критический момент она знакомится с молодым шахтёром Морганом Эвансом, в котором чувствуются большие способности. Надежда в её душе возрождается, и вскоре школа принимает первых учеников. С Морганом же мисс Моффат начинает заниматься индивидуально...
В ролях
- Бетт Дейвис — мисс Лилли Моффат
- Джон Долл — Морган Эванс
- Найджел Брюс — сквайр
- Рис Уильямс — мистер Джонс
- Милдред Даннок — мисс Ронберри
- Розалинд Айван — миссис Уотти
- Джоан Лорринг — Бесси Уотти
- Артур Шилдс — Глин Томас
- Гвинет Хьюз — Сара
- Томас Лоуден — старый Том
Напишите отзыв о статье "Кукуруза зелена"
Ссылки
- «Кукуруза зелена» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v11008 «Кукуруза зелена»] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий Кукуруза зелена
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
