Кук, Питер Эдвард
Поделись знанием:
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
- Эта статья об актёре. Об архитекторе Питере Куке см. статью «Аркигрэм».
| Питер Эдвард Кук | |
| англ. Peter Edward Cook | |
 Питер Кук (слева) в 1974 году | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Лондон (Великобритания) |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Питер Эдвард Кук (англ. Peter Edward Cook; 17 ноября 1937, Торки, Девон — 9 января 1995, Лондон) — британский актёр, сценарист, артист разговорного жанра.
Содержание
Наиболее известные в России работы
Наиболее известен как исполнитель роли Джорджа (Дьявола) в культовом фильме «Ослеплённый желаниями» («Семь соблазнов»), на который был сделан голливудский ремейк, роли Шерлока Холмса в фильме «Собака Баскервилей», ролей в телефильме «Монти Пайтон встречаются на окраине».
Актер
- 1948—1971 — / Toast of the Town (телесериал)
- 1950—1967 — / What’s My Line? (телесериал)
- 1958 — / Bachelor of Hearts (uncredited) … Pedestrian in Street
- 1963 — / What’s Going on Here? (ТВ)
- 1964 — / Beyond the Fringe (ТВ) … Various Characters
- 1965—1970 — / «Not Only… But Also» … Various Characters (22 эпизода)
- 1966 — / «Dusty» (1 эпизод)
- 1964—1970 — / «The Wednesday Play» (телесериал) … Mad Hatter (1 эпизод)
- 1966 — Другой ящик / The Wrong Box … Morris Finsbury
- 1967 — / «A Series of Bird’s» (1 эпизод)
- 1967 — Ослеплённый желаниями / Bedazzled … George Spiggott / The Devil
- 1968 — Денди в желе / A Dandy in Aspic … Prentiss
- 1968 — Бросок в Монте-Карло / Gonflés à bloc … Major Digby Dawlish
- 1969 — Жилая комната / The Bed Sitting Room … Инспектор / Inspector
- 1970 — / The Rise and Rise of Michael Rimmer … Майкл Риммер / Michael Rimmer
- 1971 — / An Apple a Day (ТВ) … Mr. Elwood Sr.
- 1972 — / «Thirty-Minute Theatre» … Peter Trilby (1 эпизод)
- 1972 — / The Adventures of Barry McKenzie … Доминик / Dominic
- 1976 — / Find the Lady … Lewenhak
- 1976 — / Pleasure at Her Majesty’s (ТВ) … E.L. Wisty/Various
- 1976 — Монти Пайтон встречаются на окраине (ТВ)
- 1977 — / Eric Sykes Shows a Few of Our Favourite Things (ТВ) … Stagehand
- 1977 — / The Mermaid Frolics (ТВ) … E. L. Wisty
- 1978 — Собака Баскервилей / The Hound of the Baskervilles … Шерлок Холмс / Sherlock Holmes
- 1979 — / Derek and Clive Get the Horn … Clive
- 1980 — / Peter Cook & Co. (ТВ) … Various Characters
- 1981 — / Secret Policeman’s Ball, The
- 1981—1982 — / «The Two of Us» … Robert Brentwood (20 эпизодов)
- 1982—2008 — / «The Comic Strip Presents…» … Mr. Jolly (1 эпизод) (телесериал)
- 1983 — Черная Гадюка (телесериал) / «The Black Adder» … Richard III (1 эпизод)
- 1983 — Желтая борода / Yellowbeard … Lord Percy Lambourn
- 1984 — Супердевушка / Supergirl … Nigel
- 1985 — / Diplomatix (ТВ) (голос) … Рассказчик
- 1986 — / «The Mind of David Berglas» (1 эпизод)
- 1986 — / The Myth
- 1986 — / Whoops Apocalypse … Sir Mortimer Chris
- 1987 — Принцесса невеста / The Princess Bride … The Impressive Clergyman
- 1988 — / Jake’s Journey (ТВ) … Король Артур / King Arthur
- 1988 — Без единой улики / Without a Clue … Norman Greenhough
- 1989 — Всё как надо / Getting It Right … Mr. Adrian
- 1989 — Большие огненные шары / Great Balls of Fire! … First English Reporter
- 1990 — / «A Life in Pieces» (телесериал) … Sir Arthur Streeb-Greebling
- 1991 — / «Roger Mellie: The Man on the Telly» (телесериал) (голос) … Roger Mellie
- 1991 — / The Craig Ferguson Story (ТВ) … Fergus Ferguson
- 1992 — / «Clive Anderson Talks Back» … Alan Latchley / … (1 эпизод)
- 1992 — / «Gone to Seed» … Wesley Willis (6 эпизодов)
- 1990—2000— / «One Foot in the Grave» … Martin Trout (1 эпизод) (телесериал)
- 1994 — / Peter Cook Talks Golf Balls (V) … Alec Dunroonie/Dr. Dieter Liedbetter/Major Titherly Glibble/Bill Rossi
- 1994 — Чёрный Красавец / Black Beauty … лорд Уэксмайр
Сценарист
- 1962 — / «That Was the Week That Was» (телесериал) (неизвестные эпизоды)
- 1963 — / What’s Going on Here? (ТВ) (писатель)
- 1964 — / Beyond the Fringe (ТВ) (писатель)
- 1965 — / «Not Only… But Also» (телесериал) (неизвестные эпизоды)
- 1967 — Ослеплённый желаниями / Bedazzled (сценарий) (рассказ)
- 1968 — / «BBC Show of the Week» (1 эпизод)
- 1968 — / «Goodbye Again» (телесериал) (неизвестные эпизоды)
- 1968 — / Simply Sheila (ТВ)
- 1970 — / The Rise and Rise of Michael Rimmer (written by)
- 1976 — / Pleasure at Her Majesty’s (ТВ) (писатель)
- 1976 — Монти Пайтон встречаются на окраине (ТВ)
- 1977 — / The Mermaid Frolics (ТВ) (писатель)
- 1978 — Собака Баскервилей / The Hound of the Baskervilles (сценарий)
- 1979 — / Derek and Clive Get the Horn (писатель)
- 1980 — / Peter Cook & Co. (ТВ) (писатель)
- 1983 — Жёлтая борода / Yellowbeard (писатель)
- 1990 — / «A Life in Pieces» (телесериал) (писатель)
- 1990 — / «The Best of… What’s Left of… Not Only… But Also» (4 эпизода)
- 1994 — / Peter Cook Talks Golf Balls (V) (писатель)
- 2000 — Ослеплённый желаниями / Bedazzled (сценарий, рассказ 1967 г.)
Играет самого себя
- 1975—2008 — Субботним вечером в прямом эфире (телесериал)
- 1982 — / Secret Policeman’s Other Ball, The
- 1983 — / Group Madness
- 1983 — / Ready Steady Go, Volume 1
- 1984 — / Secret Policeman’s Private Parts, The
- 1989 — / Secret Policeman’s Biggest Ball, The (ТВ)
- 1995 — Антология Beatles (телесериал)
- 2005 — / Comedians' Comedian, The (ТВ)
- 2005 — / Very Best of 'Goodbye Again', The (видео)
Фильмы о нем
- Не только, но всегда — роль Питера Кука исполняет Рис Иванс
Дискография проекта «Derek & Clive»
- Live (1976)
- Come Again
- Ad Nauseam
См. также
Напишите отзыв о статье "Кук, Питер Эдвард"
Ссылки
- [zvuchno.ru/posts/43662 О проекте «Derek & Clive»]
- [community.livejournal.com/peter_cook/ Англоязычное сообщество поклонников актера в Живом Журнале]
Отрывок, характеризующий Кук, Питер Эдвард
– Вот я тебя! – сказала графиня.– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
