Кулачиков, Серафим Романович

Серафим Романович Кулачиков (Эллэй)
Псевдонимы:	Эллэй
Дата рождения:	29 ноября 1904(1904-11-29)
Место рождения:	Амгинский наслег, Таттинский улус, Якутская область
Дата смерти:	14 декабря 1976(1976-12-14) (72 года)
Место смерти:	Якутск
Гражданство:	Российская империя, СССР
Род деятельности:	поэт, переводчик
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	стихотворение, поэма
Язык произведений:	якутский
Дебют:	«В дни цветущей молодости», 1929
Награды:

Серафим Романович Кулачиков (псевдоним Эллэй; 29 ноября 1904, Амгинский наслег, Таттинский улус, Якутская область — 14 декабря 1976, Якутск) — якутский советский поэт, переводчик. Народный поэт Якутии.

Биография

Творческую деятельность начал с 1924 года: переводил на якутский язык русские революционные песни.

1928 год — окончил Государственный институт журналистики (ГИЖ) при Наркомпросе РСФСР, работал в редакциях якутских газет.

1942—1944 гг. — участник боевых действий в период Великой Отечественной войны: в 1944 году был демобилизован после тяжёлого ранения.

С 1946 года член КПСС.

В 1955 году стал депутатом Верховного Совета ЯАССР.

1964 год — присвоено звание народного поэта Якутской АССР.

Похоронен в Якутске на Маганской горе.

Творчество

Наряду с советско-идеологической тематикой использовал в своих произведениях мотивы устного народного творчества. Одну из своих поэм («Прометей») посвятил Н. Г. Чернышевскому, который в 1871—1873 гг. находился в ссылке в городе Вилюйске. Следует отметить творческий интерес поэта к украинскому литературному наследию: об этом говорит поэма «Друг народа», повествующая о Павле Грабовском (1864—1902), которому отбываемое каторжное наказание было заменено ссылкой-поселением в «отдаленнейшие места Сибири»: в Якутской области (Вилюйск), а с 1896 года — в Якутске. Интересными также представляются с культурологической точки зрения переводы Кулачикова-Элляя отдельных произведений Тараса Шевченко.

Награды и премии

• Был награждён орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почёта» и медалями.
• Лауреат премии Ленинского комсомола Якутии.

Память

Его именем названа одна из улиц города Якутска и Чычымахская средняя школа Таттинского улуса.

Библиография

• Весенние напевы / [Стихи. Якутск]. — Якгиз, Якут. гос. тип. 1948. — 84 с.
• Стихотворения и поэмы. Автор. пер. с якут. [Послеслов. А. Лаврика]. — М.: «Сов. писатель», 1951. — ? с.
• Избранное [Стихи и поэмы] / Авториз. пер. с якут. — М., Гослитиздат, 1952. — 152 с.
• Счастье якута. Стихи и поэмы. [Пер. с якут.]. — Якутск. Якгиз, 1952. — 140 с.
• Чурумчуку. Сказка в стихах. [Перевод с якут. А. Кочеткова. Илл.: И. Шабанов]. — М., Детгиз, 1954. — 37 с.
• Чурумчуку. Сказка в стихах. [Перевод с якут. А. Кочеткова. Илл.: И. Шабанов]. — М., Детгиз, 1957. — 37 с.
• Песни якута [Стихи и поэмы. Пер. с якут.]. — М., Гослитиздат, 1957. — 470 с.
• Туйара (Поэма детям). [Для младш. школьного возраста. Перевод с якут. А. Ромова и Д. Виноградова. Илл.: Е. М. Шапошников]. — Якутск. Якут книгоиздат, 1961. — 31 с.
• Камень счастья. Стихи и поэмы [«Песня о камне счастья» и «Всходы на мерзлоие»]. Пер. с якут. [Илл.: Е. В. Ракузин]. — М., «Сов. Россия», 1967. — 56 с.
• Мой хомус. Стихи и поэмы [«Неугасимый мой огонь»]. Пер. с якут. С. Кузнецовой. [Илл.: С. А. Соколов]. — М., «Сов. писатель», 1974. — 127 с.
• Песня о Лене: Стихотворения и поэмы: Пер. с якут. / Элляй; [Худож. В. И. Александров]. — М.: Сов. Россия, 1988. — 125 с.

Труды, посвящённые творчеству поэта

• Копырин Николай Захарович. Поэзия Элляя. — Якутск: Якуткнигоиздат, 1964. — 175 с.
• Копырин Николай Захарович. Поэзия Серафима Романовича Кулачикова — Элляя. Автореферат дисс. на соискание учён. степени канд. Филол. наук.. — Уфа, 1966. — 19 с.
• Вопросы творчества Элляя: [Сб. статей] / АН СССР, Сиб отделение, Якут. фил. Ин-т. яз. лит. и истории / Тобуроков Н. Н.. — Якутск: АН СССР, Сиб отделение, Якут. фил. Ин-т. яз. лит. и истории, 1978. — 10 с.
• Алексеев Н. М. С. Р. Кулачиков (Элляй). Указ. литературы. — Якутск: Гослитиздат АН ССР, тип. ЛУРПа, 1979. — 9 с.

Ссылки

• М. Н. Дьячковская. [www.nlib.sakha.ru/resoures/data/bibl_assist/calendar/2004/11_29.shtml 100 лет со дня рождения С. Р. Кулачикова — Эллэя, народного поэта Якутии, лауреата премии Ленинского комсомола Якутии]. Национальная библиотека Республики Саха (Якутия). Проверено 23 марта 2014.
• [nlib.sakha.ru/litkarta/Kulachikov.htm Литературная карта Якутии: Кулачиков Серафим Романович — Эллэй]. Национальная библиотека Республики Саха (Якутия). Проверено 23 марта 2014.
• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke8/ke8-8791.htm Элляй // Краткая литературная энциклопедия. Т. 8. — 1975 (текст)]

Отрывок, характеризующий Кулачиков, Серафим Романович

Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.