Кулди — общины монахов-аскетов (иногда отшельников), существовавшие в Шотландии и Ирландии в раннем Средневековье. Упоминания о них в рукописных источниках встречаются с начала IX века.
История общин кулди является одним из наиболее спорных и дискуссионных вопросов в истории европейского христианства. На сегодняшний день среди историков и религиоведов достигнуто согласие лишь в отношении того, что такие общины действительно существовали, а также что они отделялись от основой массы верующих, живя в закрытых сообществах (отдельные монахи могли уходить в отшельничество), и посвящали свою жизнь исключительно религии. Также считается, что, несмотря на фактическое соответствие их образа жизни монашескому, они не принимали монашеского пострига. Этимология слова кулди, доктрина и какие-либо уставы и правила их сообществ остаются неизвестными по сей день.
Среди английских протестантских авторов начиная с первой половины XVI века была распространена «идеализация» кулди, которых они считали исповедовавшими «древнее» христианство, не имевшее влияния Римско-католической церкви, поскольку они якобы являлись прямыми потомками самых первых христиан Британии, появившихся ещё в римские времена, и впоследствии развивались изолированно от европейской христианской церкви. Такие взгляды имели хождение до XIX века, но затем были оспорены многими историками церкви.
Библиография
Напишите отзыв о статье "Кулди"
Отрывок, характеризующий Кулди
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
