Кулевчинское сражение

Кулевчинское сражение
Основной конфликт: Русско-турецкая война 1828—1829 годов
А. Е. Коцебу. Бой под Кулевчей 30 мая 1829 года (в момент взрыва зарядных фур)
Дата	30 мая (11 июня) 1829 года
Место	окрестности села Кюлевча
Итог	победа русских войск
Противники
Османская империя Российская империя
Командующие
Решид Мехмед-Паша И. И. Дибич
Силы сторон
40 тысяч человек, 56 орудий  26 тысяч человек, 450 орудий
Потери
5000 убитых, 1500 пленных, 43 орудия, весь обоз 1271 убитых

Кулевчинское сражение — битва между российскими и турецкими войсками в ходе русско-турецкой войны 1828—1829 годов, произошедшая 30 мая (11 июня) 1829 года близ села Кюлевча (Кулевча) в восточной Болгарии.

Ход сражения

Главнокомандующим российской армии в компании 1829 года на дунайском направлении был генерал от инфантерии Иван Дибич. Российская армия, численностью 125 тыс. человек и 450 орудий осадила занятую турецкими войсками крепость Шумен,в то время сильнейшая крепость Отоманской империи.Её называли турки "гроб неверников".

Утром следующего дня (11 июня) российский отряд атаковал турок и захватил высоты села Кулевча, но под натиском численно превосходящих сил противника вынужден был отступить. Но артиллерия и штыковые атаки русской армии вынудили противника остановить наступление. Вечером того же дня, генерал Иван Дибич заменил изнурённые полки 1-й линии на «свежие». Началась общая атака на турецкие позиции, к тому времени, устроившиеся на высотах.

При поддержке артиллерии, русская армия обратила в бегство врага. Но Решид-паша — великий везирь Отоманской империи, идущий с войсками из крепости Провадия, сумел прорваться с остатками войск в крепости, сняв с береговой линии и горных перевалов все войска (12 полков и др.) для усиления гарнизона крепости Шумен. Не успев охватит Шумена` генерал Дибич ушёл с войсками за Балканских перевалов к Одрину.

Итог

Победа в Кулевчинском сражении дала русской армии проход через Балканы к Адрианополю (ныне Эдирне, Турция). Турецкая армия потеряла 5 тысяч человек убитыми, 1,5 тысячи пленными, 43 орудия и всё продовольствие. Российская армия потеряла только 1271 человек убитыми.

После заключения Адрианопольского договора русские войска вернулись в Россию. С ними ушли и тысячи болгар, в основном крестьяне, опасаясь турецких репрессий. Вся деревня Кулевча была упразднена и переселенцы основали новое село в Одесской области, которое и сейчас называется Кулевча. В нём проживают и сейчас около 5000 болгар, наследников выходцев из Болгарии. В болгарском селе Кюлевча, Шуменской области, там где состоялась историческая битва, есть и сейчас два памятника в честь павших за свободу Болгарии в 1828 году.

Ссылки

• [m.slovari.yandex.ru/article.xml?book=ve&title=%D0%9A%D1%83%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%87%D0%B0 Кулевча. Военная энциклопедия, 1911-1914]

Отрывок, характеризующий Кулевчинское сражение

– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.