Куликов, Анатолий Сергеевич

Анатолий Сергеевич Куликов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации
4 февраля 1997 года — 23 марта 1998 года
Глава правительства:	Виктор Степанович Черномырдин
Президент:	Борис Николаевич Ельцин
Министр внутренних дел Российской Федерации
6 июля 1995 года — 23 марта 1998 года
Глава правительства:	Виктор Степанович Черномырдин
Президент:	Борис Николаевич Ельцин
Предшественник:	Виктор Фёдорович Ерин
Преемник:	Павел Тихонович Маслов (и. о.) Сергей Вадимович Степашин
Первый заместитель министра внутренних дел — главнокомандующий внутренними войсками МВД России
23 декабря 1992 года — 6 июля 1995 года
Предшественник:	Василий Нестерович Саввин
Преемник:	Анатолий Александрович Романов
Рождение:	4 сентября 1946(1946-09-04) (77 лет) посёлок Айгурский, Ставропольский край, РСФСР, СССР
Отец:	Сергей Павлович Куликов (1905—1990)
Мать:	Мария Гавриловна Куликова (1908—1997)
Партия:	«Единая Россия»
Образование:	1) Орджоникидзевское военное училище внутренних войск МВД СССР , 2) Военная академия имени М. В. Фрунзе, 3) Военная академия Генерального штаба ВС СССР им. Ворошилова
Учёная степень:	доктор экономических наук
Военная служба
Годы службы:	1966—1998
Принадлежность:	СССР СССР→ Россия Россия
Род войск:	Внутренние войска МВД СССР, Внутренние войска МВД России, МВД России
Звание:	генерал армии в отставке
Командовал:	Внутренние войска МВД России Объединённая группировка федеральных войск в Чечне МВД России (в качестве министра)
Сражения:	Разгон Верховного Совета Первая чеченская война
Награды:

	Запись голоса А.С. Куликова
	Из интервью «Эхо Москвы» 14 октября 2013
Помощь по воспроизведению

Анато́лий Серге́евич Кулико́в (род. 4 сентября 1946 года, пос. Айгурский, Ставропольский край) — российский военачальник. Министр внутренних дел Российской Федерации (1995—1998), заместитель Председателя Правительства Российской Федерации (1997—1998). Генерал армии (1995).

Доктор экономических наук (1992), действительный член РАЕН.

Биография

Окончил Орджоникидзевское военное училище внутренних войск МВД СССР (1966), Военную академию им. Фрунзе (1974), Военную академию Генерального штаба ВС СССР им. Ворошилова (1990).

Служил во внутренних войсках МВД СССР, пройдя последовательно все командные должности. С 1966 по 1971 годы — командир взвода и заместитель командира роты внутренних войск в городе Рославле Смоленской области и в Калмыцкой АССР. С 1974 года — командир батальона внутренних войск в городе Волгодонск Ростовской области. С 1975 года — начальник штаба 615-го конвойного полка 54-й Ростовской дивизии внутренних войск в Астрахани.

В 1977 году назначен командиром полка внутренних войск в Могилёве Белорусской ССР. С августа 1981 года — начальник штаба, а в 1986—1988 годах — командир 43-й Минской дивизии внутренних войск. Генерал-майор (15.02.1988).

В 1990—1992 годах — начальник Управления Внутренних войск МВД СССР по Северному Кавказу и Закавказью. C ноября 1992 года — начальник Управления оперативных и специальных моторизированных частей МВД РФ. Участвовал в ликвидации межнационального осетино-ингушского вооружённого конфликта. С декабря 1992 по июль 1995 года — заместитель Министра внутренних дел РФ — командующий внутренними войсками МВД РФ. Генерал-лейтенант (19.02.1993). Активный участник событий в Москве в октябре 1993 года на стороне президента Б. Н. Ельцина, принимал участие в боевом столкновении у телецентра «Останкино» вечером 3 октября 1993 года.

3 октября в 14:30 после первого прорыва демонстрантов — сторонников Верховного Совета — на Крымском мосту Куликов приказал отряду специального назначения «Витязь» выдвинуться к Белому дому (Дому Советов) с целью оказания помощи милиции. Примерно через час после этого отдал приказ увести силы Внутренних войск и их технику от Белого дома и вообще из Москвы — с тем, чтобы «посадить на броню, вооружить и вернуть в город для охраны объектов и борьбы с вооруженными группами». Это своё решение (которое утвердил отстраненный вице-президентом Руцким министр внутренних дел Виктор Ерин) объяснял следующим образом: «...Сложилось впечатление, что власти и войска бросили город, все струсили, разбежались, потеряно управление и так далее. Однако это не соответствует действительности. Две тысячи безоружных человек, находившихся там, были совершенно бессильны против беснующейся вооруженной толпы... были попытки захватить бронетранспортёры... Если бы мы не вывели войска, то штурм Макашовым „Останкино“ и других объектов вёлся бы с использованием захваченной боевой техники. Считаю, что решение в той обстановке было оптимальным...».

В 16:05 отдал отряду «Витязь» приказ по радио «выдвинуться для усиления охраны Останкинского комплекса». Свидетели-журналисты (в том числе из газет проельцинской ориентации: «Известий», «Комсомольской правды») рассказывали впоследствии, что бронетехника внутренних войск вела беспорядочный огонь как по демонстрантам, так и по Останкинской телебашне и окрестным домам. Сам А. Куликов утверждал, что «Витязь» открыл огонь по толпе, возглавляемой заместителем министра обороны РФ генерал-полковником Альбертом Макашовым, только после того как в 19:10 в корпусе телецентра АСК-3 выстрелом из гранатомета с улицы был убит боец «Витязя» Николай Ситников, и что проельцинские внутренние войска «...не открывали первыми огонь. Применение оружия было целенаправленным. Не было сплошной зоны огня...». По версии сторонников Верховного Совета, выстрела из гранатомёта из их толпы вообще не было (за него была принята вспышка взрывпакета, брошенного из здания АСК-3 одним из «Витязей»). По другой версии выстрел из гранатомета был, но он был сделан из противоположного корпуса телецентра — АСК-1, куда сторонники парламента не проникали и который контролировался подчинёнными Куликова. В столкновениях у «Останкино» погиб один боец проельцинской стороны (Ситников), несколько десятков безоружных демонстрантов, два сотрудника «Останкино» и три журналиста, в том числе двое иностранных (все сотрудники «Останкино» и журналисты были убиты подчиненными А. Куликова).

В ноябре 1993 года присвоено воинское звание генерал-полковник.

В феврале — июле 1995 года был командующим Объединённой группировкой федеральных сил на территории Чеченской Республики, один из руководителей боевых действий российских войск в течение всего периода первой чеченской войны. При отходе Басаева из Будённовска пытался организовать операцию по уничтожению боевиков, но им удалось уйти.

С июля 1995 года — Министр внутренних дел РФ. 9 ноября 1995 года Указом Ельцина Куликову присвоено воинское звание генерал армии. С февраля 1997 года — заместитель председателя Правительства Российской Федерации — Министр внутренних дел. Входил в состав Совета безопасности РФ (1995—1998), Совета обороны РФ (1996—1998).

В своих воспоминаниях о своём назначении на пост министра писал: «Большой бизнес, где обращались и разворовывались миллиарды долларов, где покупались и продавались государственные чиновники любого калибра, где как грибы подрастали так называемые олигархи, — по мнению участников высокой дворцовой игры — был вне моей компетенции. В ней все было запрограммировано, рассчитано и расписано на годы вперед…». Отмечал: «Боевая биография, обстоятельства моего назначения и собственные убеждения давали мне возможность оставаться слугой именно Закона — человеком, равноудаленным от любых финансово-промышленных групп и обслуживающих их политиков». Считал, что «результат работы Министерства внутренних дел — это спокойствие страны».

Отмечал, что среди своих предшественников на посту министра внутренних дел России «два имени в некотором смысле послужили для меня ориентирами. Во-первых, это Петр Аркадьевич Столыпин, о котором, кроме „столыпинского вагона“ и „столыпинского галстука“, осталась и добрая память как о государственном человеке — мужественном и неподкупном». Второй — Щёлоков.

В марте 1998 года правительство В. С. Черномырдина было отправлено в отставку, при этом А. С. Куликов был снят со всех постов. Находился в распоряжении Министра внутренних дел РФ, затем уволен в отставку.

В своих воспоминаниях писал: «Когда после своей отставки с поста министра я оказался по делам в США, директор ФБР Луи Фрии, узнав о моем приезде в Вашингтон, прервал свой отпуск и устроил в мою честь приём в своей штаб-квартире. Так же и министр внутренней безопасности Израиля Авигдор Кахалани, когда я приехал в эту страну, мгновенно вышел на меня и сообщил, что будет обижен, если я не приму его предложения прийти на товарищеский ужин».

С 19 марта 1998 года председатель МОО «Ратники Отечества».

В декабре 1999 года был избран депутатом Государственной думы 3-го созыва, в декабре 2003 года — депутатом 4-го созыва. Член фракции «Единая Россия». С 2007 года — Президент Клуба Военачальников Российской Федерации.

Автор 6 книг, 280 научных статей и публикаций.

Воинские звания

• генерал-майор (15.02.1988)
• генерал-лейтенант (19.02.1993)
• генерал-полковник (07.10.1993)
• генерал армии (07.11.1995)

Оценки деятельности

Генерал-полковник Геннадий Трошев писал о нём в книге «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала»:

По-офицерски прямолинейный, он не умел хитрить и ловчить в извилистых коридорах власти. Быстро нажил себе врагов. Боевые генералы, знавшие его по Чечне, искренне переживали, что его подставят где-нибудь, вынудят уйти в отставку. В конце концов так и случилось, но Анатолий Сергеевич успел сделать для государства немало доброго.

Впрочем, уже одно только присутствие в правительстве таких людей оказывает благотворное влияние на ход событий. Так, к примеру, присутствие в актёрском ансамбле В. Высоцкого или В. Шукшина — некая духовная гарантия того, что фильм — приличный. Для меня министр внутренних дел РФ А. С. Куликов — нравственная и политическая гарантия того, что поведение государства будет предсказуемым и «чистоплотным».

Он не способен предать товарища. Достаточно вспомнить, как на протяжении всех последних лет он поддерживал тяжело раненного в Грозном генерала Романова и его семью. Даже договорился с мировым светилой (нейрохирургом из Японии) о сложнейшей операции. Своих друзей он в беде не бросал.

…

В отличие от многих генералов, он пренебрег личной карьерой во имя спасения солдатских жизней и победы над неприятелем. И что немаловажно: показал российскому народу, что есть люди в генеральских мундирах, которых невозможно запятнать даже в мутной и грязной воде военно-политических игрищ.

Награды

• орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (3 сентября 1996) — за заслуги перед государством, большой личный вклад в укрепление правопорядка и многолетнюю добросовестную службу в органах внутренних дел
• орден Почёта (16 апреля 2004) — за активное участие в законотворческой деятельности и многолетнюю добросовестную работу
• орден «За личное мужество»
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени
• медаль «За безупречную службу» I степени
• медаль «За безупречную службу» II степени
• медаль «За безупречную службу» III степени
• медаль «За отличную службу по охране общественного порядка»
• медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
• юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• юбилейная медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»
• юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»
• юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»
• юбилейная медаль «300 лет Российскому флоту»
• медаль «В память 850-летия Москвы»
• медаль «200 лет МВД» (МВД России)
• медаль «За боевое содружество» (МВД России)
• медаль Анатолия Кони (Минюст России)
• медаль «За отличие в пограничной деятельности» (ФСБ России)
• медаль «Во славу Осетии» (Северная Осетия-Алания)
• медаль «За заслуги перед Ставропольским краем» (Ставропольский край, сентябрь 2006)
• медаль «Маршал Баграмян—100» (Армения)

Книги

• Куликов А. С. (в соавторстве с Руновым В.А.) «Все кавказские воины». — М.: Изд. ОАО «Подольская фабрика офсетной печати», 2014.
• Куликов А. С. «Куликово поле». — М.: ИД «ПоРог», 2006.
• Куликов А. С. (в соавторстве с Руновым В.А.) «Кавказский лабиринт».  — М.: Изд. ОАО «Подольская фабрика офсетной печати», 2011.
• Куликов А. С. «Тяжелые звезды». — М.: «Война и мир букс», 2002.
• Куликов А. С. (в соавторстве с Лембиком С. А.) «Чеченский узел. Хроника вооруженного конфликта 1994-1996 гг.».  — М.: «Дом педагогики, 2000.
• Куликов А. С. «Борьба с преступностью в России». (на французском языке) — Edition France-Russie, 2000.

Ссылки

• [kvrf.milportal.ru/prezident-kluba/ А. С. Куликов на сайте Клуба военачальников Российской Федерации]
• [www.rg.ru/2011/02/21/pravitelstvo-sostav.html Составы правительств с 1990 по 1998 год]
• [www.er-duma.ru/deputats/389?detailed Биография на сайте депутатской фракции]
• [www.fontanka.ru/2010/09/27/105/ Анатолий Куликов: Надо не койки, а девочек менять]
• [1993.sovnarkom.ru/KNIGI/KULIKOV/KASK-1.htm Анатолий Куликов. Тяжёлые звёзды]
• [www.specnaz.ru/article/?2032 КУЛИКОВСКАЯ БИТВА. 1994—1996]. Интервью. 1 часть.
• [www.specnaz.ru/article/?2055 КУЛИКОВСКАЯ БИТВА. 1994—1996]. Интервью. 2 часть.

Отрывок, характеризующий Куликов, Анатолий Сергеевич

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.