Куликов, Афанасий Ефремович
| Афанасий Ефремович Куликов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
д. Исаково Калужской губернии |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
Российская империя |
| Жанр: |
Живописец, график, иллюстратор, лубочник |
| Учёба: | |
| Стиль: | |
Афанасий Ефремович Куликов (11 января 1884, д. Исаково, Малоярославецкий уезд, Калужская губерния — 15 марта 1949, г. Малоярославец, Калужская область) — русский живописец, график, иллюстратор, художник театра, монументалист. Создатель школы советского лубка. Член союза художников первого состава.
Биография
Афанасий Ефремович Куликов родился в 1884 году в д. Исаково Калужской губернии, в бедной крестьянской семье.
Отец — Ефрем Климов (бедный крестьянин, играл на гармонике, чинил часы, читал по усопшим Псалтырь), мать — Мария Матвеева (слыла по деревням «повитухой и знахаркой»).
С 12 лет работал учеником на ткацкой фабрике в Москве, затем в магазине купца Мясникова на Остоженке и в иконописной мастерской в Марьиной Роще.
В 1903 году посещал художественную студию А. П. Большакова.
В 1906—1912 обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были такие известные художники как А. М. Корин, В. А. Серов, А. Е. Архипов.
В 1915 году приезжает в г. Малоярославец, где и поселяется вместе с семьей.
В 1917 году призван в армию, рядовым в пехотный полк. Несмотря на службу в армии, в 1917 году в журнале «Путь освобождения» публикует свои первые лубки. Культотдел Московского Совета солдатских депутатов выпускает серию цветных литографий А. Е. Куликова. Он участвует в выставке объединения «Мир искусства».
В 1918 году Афанасий Ефремович демобилизуется и устраивается на работу в Московский пролеткульт оформителем агитвагонов.
В начале 1920-х годов оформляется в Малоярославецкий уездный отдел народного образования, где работает в школе II ступени, а также театральным художником и даже актёром в железнодорожном нардоме.
В 1920—1930-х годах выполняет по заказу Госиздата лубки, календарные стенки, а также иллюстрирует детские книжки, расписывает подносы, шкатулки, лаковую миниатюру для Музея кустарно-художественной промышленности.
В 1926 году, участвует в выставке Ассоциации художников революционной России в Москве. Являлся членом обществ «Жар-Цвет» (1928—1929), ССХ (1931), МОССХ (1932).
С 1930 года член Союза советских художников. Принимает участие в работе над диорамой «Бой у Чонгарского моста» — частью панорамы «Штурм Перекопа», совместно с художниками студии М. Б. Грекова.
Оформлял павильон «Москва» на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1939 года.
Во время Великой Отечественной войны, пишет картину «Город занят немцами», которую приобретает Третьяковская галерея для Всесоюзной выставки художников.
После войны, увлекается исторической живописью, исполняет большой графический цикл на темы русского фольклора. Автор ряда станковых картины на исторические темы: «Александр Невский» (1949) и др. В 1947 году по госзаказу поновлял росписи Елоховского собора.
Скончался в 1949 году в г. Малоярославце Калужской области.
Образование
- московская иконописная школа (1903—1906 гг.);
- московское училище живописи, ваяния и зодчества (1906—1913 гг.)
Выставки
- произведения Куликова экспонировались в Москве, Ленинграде, Калуге, Малоярославце, Обнинске, а также за рубежом (в Париже, Кельне, Монце-Милано).
Интересные факты
- картины А. Е. Куликова приобретены Третьяковской галереей и рядом музеев страны;
- в 1978 году появился каталог персональной выставки А. Е. Куликова в Москве
Напишите отзыв о статье "Куликов, Афанасий Ефремович"
Литература
- Хромов О. Афанасий Куликов. — М., 2000
Ссылки
- www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=128&crubric_id=100421&rubric_id=205&pub_id=373824
- www.gallery236.ru/painter?hid=24
- schans.ru/museum?showall=1
Отрывок, характеризующий Куликов, Афанасий Ефремович
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
