Куликов, Фёдор Михайлович

Фёдор Михайлович Куликов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Пензенского обкома КПСС
29 апреля 1979 — 29 марта 1990
Предшественник:	Лев Борисович Ермин
Преемник:	Борис Фёдорович Зубков
Рождение:	26 января 1925(1925-01-26) Каменка, Пензенская губерния, РСФСР, СССР
Смерть:	4 января 2015(2015-01-04) (89 лет) Пенза, Россия
Партия:	КПСС (1949—1991)
Образование:	Пензенский государственный педагогический институт им. В. Г. Белинского
Награды:

Фёдор Миха́йлович Кулико́в (26 января 1925, Каменка, Пензенская губерния — 4 января 2015, Пенза) — советский и российский партийный, государственный и общественный деятель, первый секретарь Пензенского обкома КПСС (1979—1990).

Семья и образование

Родился в семье железнодорожника — осмотрщика вагонов. В семье было 8 детей. В 1929 году его отца, как хорошего специалиста, перевели в Пензу, куда он переехал вместе с семьёй.

Окончил 7-летнюю школу в Пензе. С сентября 1940 по февраль 1943 — студент Пензенского механического техникума. С февраля по июнь 1943 — курсант Ульяновского пехотного училища. В 1949 окончил Пензенское ремесленное училище № 6 (Пензенский машиностроительный техникум). Техник-механик. В 1959 окончил Пензенский государственный педагогический институт им. В. Г. Белинского. Учитель истории средней школы.

Война

Участник трудового фронта Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. (до 1943 года). Наряду с другими студентами Механического техникума был направлен на пензенский завод имени М. В. Фрунзе (ЗиФ). Работал на настольном сверлильном станке, делал взрыватели.

После достижения 18 лет был призван в ряды РККА. Участник Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. С июня 1943 по февраль 1945 — автоматчик 12 гвардейской воздушно-десантной бригады Карельского фронта. С февраля 1945 по февраль 1946 — помощник старшины 305 полка внутренних войск МВД в г. Белгороде. С февраля 1946 по май 1946 — командир отделения 334 полка пограничных войск МВД в г. Познань (Польша).

Комсомол

С июня 1946 по февраль 1949 — секретарь комитета ВЛКСМ Пензенского ремесленного училища № 6 .

С февраля 1949 по июль 1949 — заведующий сектором учёта и статистики Пензенского горкома ВЛКСМ. С июля 1949 по март 1951 — Первый секретарь Заводского райкома ВЛКСМ г. Пензы. С марта 1951 по сентябрь 1951 — Второй секретарь Пензенского горкома ВЛКСМ. С сентября 1951 по октябрь 1952 — Первый секретарь Пензенского горкома ВЛКСМ.

С октября 1952 по июль 1954 — Второй секретарь Пензенского обкома ВЛКСМ. С июля 1954 по декабрь 1955 — Второй секретарь — заведующий отделом комсомольских организаций Пензенского обкома ВЛКСМ. С декабря 1955 по февраль 1958 — Первый секретарь Пензенского обкома ВЛКСМ.

Пензенский обком КПСС

Ф. М. Куликов более 30 лет проработал в Пензенском областном комитете КПСС. С февраля 1958 по январь 1960 — заместитель заведующего отделом Пензенского обкома КПСС. С января 1960 по март 1962 — заведующий особым сектором Пензенского обкома КПСС. С марта 1962 по январь 1963 — заведующий отделом партийных органов Пензенского обкома КПСС. С января 1963 по декабрь 1964 — заведующий отделом партийных органов Пензенского сельского обкома КПСС. С декабря 1964 по декабрь 1973 — заведующий отделом организационно-партийной работы Пензенского обкома КПСС.

С декабря 1973 по апрель 1979 — секретарь Пензенского обкома КПСС.

С апреля 1979 по март 1990 — Первый секретарь Пензенского обкома КПСС.

За время руководства Ф. М. Куликова Пензенской областью в Пензе были построены и введены в эксплуатацию городской молочный комбинат, завод вычислительной техники, завод фотозатворов и другие объекты. На многих предприятиях было усовершенствовано технологическое оборудование, появились первые в области международные производственные объединения. Сохранялись сильные позиции в сельскохозяйственном производстве.

В начале 1980-х годов Ф. М. Куликов добился выделения Пензенской области дополнительных средств на строительство жилья, дорог и других объектов. Это позволило завершить строительство всех автомагистралей, связывающих райцентры области с г. Пензой и добиться серьёзного увеличения темпов строительства жилых и административных зданий в сельской местности (в области ежегодно вводилось по 12-15 новых школ).

В марте 1990 года ушёл в отставку с поста Первого секретаря Пензенского обкома КПСС в возрасте 65 лет.

Советские выборные должности

• Депутат Пензенского областного Совета народных депутатов;
• Депутат и член Президиума Верховного Совета РСФСР (1980—1985);
• Народный депутат Верховного Совета СССР (1985—1991);
• Делегат XXVI-го (1981) и XXVII-го (1986) съездов КПСС;
• Делегат XIX-й Всесоюзной партийной конференции;
• Член ЦК КПСС (1981—1990).

После ухода в отставку с поста 1-го секретаря Пензенского обкома, с апреля по ноябрь 1991 работал в Москве в качестве члена Комитета Верховного Совета СССР по делам ветеранов и инвалидов.

Пензенские общественные организации

После выхода на пенсию принимал участие в деятельности ветеранских и других общественных организаций.

В 1992—1997 гг. — председатель Фонда социальной поддержки населения Пензенской области.

С 1997 года — председатель общественной организации «Клуб людей старшего поколения „Ровесники“ г. Пензы».

В 1999—2006 гг. — председатель Общественного совета по делам ветеранов при Губернаторе Пензенской области.

Был членом Пензенского областного Совета ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов, членом Совета при Губернаторе Пензенской области по делам ветеранов.

Последние годы и смерть

Последние годы проживал в г. Пензе.

Скончался в 4 января 2015 года в г. Пензе на 90-м году жизни после продолжительной болезни.

В некрологе, опубликованном региональными властями, было отмечено, что Ф. М. Куликов «многое сделал для развития стратегических отраслей хозяйства и социальной сферы» Пензенской области, его работа «была отмечена глубоким знанием дела, умением находить наиболее эффективные решения сложных проблем». Некролог был подписан губернатором Пензенской области Василием Бочкарёвым, председателем Законодательного Собрания Пензенской области Иваном Белозерцевым, председателем правительства Пензенской области Михаилом Косым, главой города Пензы Виктором Кувайцевым, главой администрации города Пензы Юрием Кривовым и другими официальными лицами.

Прощание с Фёдором Михайловичем Куликовым прошло 8 января 2015 года в актовом зале Федерации профсоюзов Пензенской области (г. Пенза, ул. Советская, 4).

8 января 2015 года Ф.М. Куликов был похоронен на Аллее славы на Новозападного кладбища г. Пензы с государственными почестями.

Награды и звания

• орден Ленина;
• три ордена Трудового Красного Знамени;
• орден «Знак почета»;
• орден Отечественной войны I степени;
• орден Отечественной войны II степени;
• медали;
• Почётное звание «Почетный гражданин Пензенской области» (21.01.2000);
• почетный знак Губернатора Пензенской области «Во славу земли Пензенской» (2007);
• Памятный знак «За заслуги в развитии города Пензы» (2009).

Интересные факты

• До кончины, Ф. М. Куликов являлся последним ныне живущим первым секретарём Пензенского обкома КПСС.

Литература

• Темнов Л. Неугомонный первый секретарь обкома (интервью с Ф. М. Куликовым) // Живые памятники эпохи. Воспоминания знаменитых пензяков, записанные Леонидом Темновым. Историко-краеведческое издание. Вып. 1. Науч. ред. — к.ф.н. В. И. Мануйлов. — Пенза: Институт региональной политики, редакция газеты «Аргументы и факты в Пензе», 2001.
• Барашкина И. Бывший глава области Куликов готовится к юбилею. Почетному гражданину Пензенской области Федору Михайловичу Куликову исполнилось 79 лет // Пензенская правда, 2004. 27 января. № 3.

Ссылки

• [www.zspo.ru/region/freeman/232/ Ф. М. Куликов на странице почётных граждан Пензенской области], официальный сайт Законодательного Собрания Пензенской области
• [www.pnz.ru/getnews.php?tid=news&&news_id=1524 Барашкина И. Бывший глава области Куликов готовится к юбилею], Пензенская правда, № 3, 27.01.2004.
• [www.mk-penza.ru/news/index.php?id=582 Встреча с членами клуба «Ровесники»], официальный сайт Министерства культуры Пензенской области, 26.10.2006.
• [www.zspo.ru/pressroom/news/23110 Ушел из жизни Почетный гражданин Пензенской области Федор Михайлович Куликов], официальный сайт Законодательного Собрания Пензенской области, 05.01.2014.

Отрывок, характеризующий Куликов, Фёдор Михайлович

– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.