Куликов, Яков Павлович

Яков Павлович Куликов
Дата рождения:	24 февраля 1915(1915-02-24)
Место рождения:	село Чеково, Владимирская губерния
Дата смерти:	9 апреля 1995(1995-04-09) (80 лет)
Место смерти:	Днепропетровск
Награды и премии:

Яков Павлович Куликов (24 февраля 1915 года, село Чеково, Владимирская губерния — 9 апреля 1995 год, Днепропетровск, Украина) — украинский советский и коммунистический деятель, директор Ждановского металлургического завода «Азовсталь» имени Орджоникидзе, министр чёрной металлургии Украинской ССР. Герой Социалистического Труда (1958). Лауреат Государственной премии УССР. Депутат Верховного Совета СССР 7 — 10 созывов и депутат Верховного Совета УССР 6 созыва. Член ЦК КПУ (1956—1960, 1966—1986).

Биография

Родился 24 февраля 1915 года в крестьянской семье в селе Чеково Владимирской губернии (сегодня — Юрьев-Польский район Владимирской области). Трудовую деятельность начал в 15-летнем возрасте учеником слесаря на станции Монетная около города Екатеринбурга. Окончил фабрично-заводскую школу, после чего работал слесарем. С 1933 по 1938 год — учёба в Сибирском металлургическом институте.

В 1938—1939 годах — диспетчер, газовщик, начальник смены доменного цеха Мариупольского завода «Азовсталь» Сталинской области.

В 1939 году был призван в Красную Армию. Участвовал в Великой Отечественной войне. Служил командиром бронетанкового взвода 12-й отдельной роты охраны штаба 14-й армии Карельского фронта.

В 1942 году вступил в ВКП(б).

Служебная карьера

После демобилизации в 1945 году возвратился в Мариуполь, где продолжил трудиться на заводе «Азовсталь». Был начальником смены и начальником доменного цеха. С 1952 по 1954 год — главный инженер и с 1954 по 1956 год — директор завода «Азовсталь». С 1956 по 1958 год — начальник Главного управления металлургической промышленности Министерства чёрной металлургии Украинской ССР.

С 1958 по 1961 год — начальник Управления металлургической промышленности Совета народного хозяйства Сталинского экономического административного района (совнархоза).

В 1958 году удостоен звания Героя Социалистического Труда «за выдающиеся успехи, достигнутые в деле развития чёрной металлургии».

С 1961 по 1965 год — заместитель председателя Украинского Совета народного хозяйства (Укрсовнархоза).

С 23 октября 1965 года по 25 ноября 1981 года — министр чёрной металлургии Украинской ССР.

Автор более ста научных статей, четырех книг по металлургии, восьми изобретений.

В 1981 году вышел на пенсию. Проживал в Днепропетровске, где скончался в 1995 году.

Награды

• Герой Социалистического Труда — указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 июля 1958 года
• Орден Ленина — дважды
• Орден Красной Звезды (27.10.1944)
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Октябрьской Революции
• Орден «Знак Почёта»
• Орден Отечественной войны 2 степени (11.03.1985)

Литература

• Твоя, Мариуполь, слава! / Биографический справочник. Составители: Н. Н. Рябченко, В. П. Джувага/ — Мариуполь: ОО Клуб путешественников, 2004. — 175 стр.: ил.
• Депутаты Верховного Совета СССР. 10-й созыв — 1979 р.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=19914 Куликов, Яков Павлович]. Сайт «Герои Страны».

• Сергей Буров// [www.vecherka.com.ua/news.php?full=2112 Яков Куликов]

Отрывок, характеризующий Куликов, Яков Павлович

– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.