Винча (культура)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 17 марта 2015 года. |
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Vinča culture (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Культура Винча (Турдаш, Градешница) — северобалканская археологическая культура эпохи неолита (Старая Европа, VI—V тыс. до н. э.).
Помимо территории Сербии, культура Винча была распространена в Венгрии (Осентиван), Румынии (Турдаш) и Болгарии (Градешница). Иногда к Винча причисляют греческие находки в Димини. Названа в честь первых находок, обнаруженных в районе деревни Бело-Брдо у города Винча в общине Гроцка близ Белграда.
Поселения представлены землянками с глиняными печами[1]. На поздней стадии встречаются укрепленные поселения, что связывают либо с войнами, либо с возросшей социальной дифференциацией. Появляются мегароны 3900—3600 гг. до н. э. Дома-мазанки с двускатными крышами насчитывали до 5 комнат, полы были деревянными. Над входом в дом укрепляли голову быка.
Встречается керамика с пиктограммами (Тэртэрийские таблички, табличка из Градешницы, табличка из Диспилио и т. д.). Носители Винча были знакомы с плавкой меди, что позволяет отнести данную культуру к энеолиту.
Основу хозяйства составляли земледелие и скотоводство (крупный рогатый скот, козы, свиньи). От культуры Винча сохранилась древнейшая металлодобывающая шахта Европы — Рудна-Глава.
По мнению археолога В. А. Сафронова [2] «совпадение ряда черт культуры Чатал Хююка и культуры Винча, настолько разительно, что учитывая уникальность сравниваемых признаков из области духовной культуры, исключающих конвергентность, можно говорить о генетической связи Чатал Хююка с Винчей».
См. также
Напишите отзыв о статье "Винча (культура)"
Примечания
Ссылки
- [www.gazeta.ru/science/2007/11/12_a_2306627.shtml?incut1 Культура Винча]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Винча (культура)
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
