Культура Габона

Культура Габона включает в себя богатые устные традиции, самобытную музыку, искусство изготовления традиционных масок. В период после обретения независимости развиваются литература и кинематограф.

Музыка

Музыка Габона относительно мало известна. В то же время, Габон может похвалиться множеством народных стилей, а также и поп-звездами, такими как Пасьянс Дабани. Хотя альбомы Дабани были записаны в США, в них отчетливо прослеживаются габонские элементы. Они популярны среди франко-говорящего населения Африки. Среди других музыкантов можно назвать гитаристов Джорджа Ойенде, Ла Роз Мбаду и Сильвен Авара, а также певца Оливера Н’Гому. Из иностранных стилей в Габоне популярны рок и хип-хоп, заимствованные в США и Великобритании, а также макосса и сукус, относящиеся к африканским музыкальным стилям.

Габонские народные инструменты — это барабаны, нгомби и обала.

Литература

Как и в большинстве африканских стран, устная традиция доминировала в культуре Габона до недавнего времени.

Первые художественные произведения, созданные в Габоне, появляются в конце XIX века, написаны они были на французском языке. Однако оригинальная литература на французском языке появилась в Габоне только в 50-е годы. Причем, первым возник жанр поэзии, представленной такими авторами, как Ндуна Депено (Ndouna Depenaud), Визи Маганг-Ма-Мбужу (Wisi Magangue-Ma-Mbuju), Жорж Равири (Georges Rawiri) и другие.

Среди габонских писателей можно отметить Рожера Зотумба (Roger Zotoumbat), Окумбу Нкоге (Okoumba-Nkoghé), Лорена Овондо (Laurent Owondo), Людовика Обьянга (Ludovic Obiang) и Жана-Матьё Ангуэ-Ондо (Jean-Mathieu Angoué-Ondo).

Декоративно-прикладное искусство

Габон известен своими церемониальными масками, такими, например, как н'готланг народа фанг. Каждая этническая группа (а их в Габоне более сорока) имеет собственный набор традиционных масок для разных ритуалов. Они используются в традиционных церемониях, таких как свадьба, рождение, похороны. Маски делаются из редких пород дерева и других ценных материалов^{[каких?]}.

Литература

• Jacques Anquetil, Gabon : l'artisanat créateur, Agence de cooperation culturelle et technique, Paris, 1983, 72 p.

Отрывок, характеризующий Культура Габона

И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.