Комса (культура)
Культура Комса — устаревший термин для археологической культуры охотников и собирателей эпохи позднего палеолита и раннего мезолита Северной Фенноскандии.
Культура была описана на основании особого типа орудий, распространённого на севере Норвегии около 10 тысяч лет до н. э. и названа в честь горы Комса в общине Альта, провинция Финнмарк, где в 1925 году были обнаружены первые памятники орудий данного типа.
С 1970-х годов археологи рассматривают классификацию орудий на типы «комса» (к северу от Полярного круга) и «фосна» (в шведском варианте — хенсбаска) (фьорд Осло) как устаревшую. С тех пор принято рассматривать эти два типа орудий как свойственные одной и той же культуре[1].
Недавние археологические находки в Финляндской Лапландии первоначально рассматривались как материковый вариант культуры комса примерно того же возраста, что и ранние находки на побережье Норвегии и Кольского полуострова. В настоящее время данный материал считается связанным с современными пост-свидерскими культурами северной и центральной России и восточной Балтики, а значит, отражает их раннее вторжение в северную Скандинавию[2][3].
Большинство учёных считает, что наиболее ранние поселенцы прибыли на побережье Северной Норвегии с западного и юго-западного побережья Норвегии, и в свою очередь, происходили от аренсбургской культуры эпохи палеолита северо-западной Европы[4].
Предполагается, что носители культуры Комса следовали по побережью Норвегии за отступающим ледником в конце последнего оледенения (между 11000 и 8000 гг. до н. э.), открывая новые земли для заселения. Некоторые могли переселиться на территорию современного Финнмарка с северо-востока, возможно, переходя по освободившемуся от оледенения побережью Кольского полуострова, хотя фактические данные в пользу этой точки зрения, ранее широко распространённой[5], всё ещё невелики[1].
Археологические находки показывают, что «культура комса» была ориентирована почти исключительно на морской образ жизни, занималась охотой на тюленя, была весьма искусной в сооружении лодок и рыбалке. По сравнению с изготовителями орудий типа «Фосна» той же археологической культуры на юге Норвегии, орудия типа «комса» и другие их приспособления довольно грубы, что объясняется малым количеством кремня в данном регионе.
Серия (около 30) радиоуглеродных определений (С-14) дала возраст в интервале 10300—8000 лет назад[6].
Напишите отзыв о статье "Комса (культура)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.britannica.com/eb/article-214112/Norway] Brittanica online, Norway
- ↑ PEOPLE, MATERIAL CULTURE AND ENVIRONMENT IN THE NORTH Proceedings of the 22nd Nordic Archaeological Conference, University of Oulu, 18-23 August 2004 Edited by Vesa-Pekka Herva GUMMERUS KIRJAPAINO [herkules.oulu.fi/isbn9514281411/isbn9514281411.pdf]
- ↑ Tuija Rankama & Jarmo Kankaanpää: The Earliest Postglacial Inland Settlement of Lapland, in: KAMENNYI VEK EVROPEISKOGO SEVERA, Syktyvkar 2007, edited by A.V. Volokitin, V.N. Karmnov & P.Yu. Pavlov, ISBN 5-89606-291-5
- ↑ Survey and excavation at Lake Vetsijärvi, Lapland — Tuija Rankama & Jarmo Kankaanpää, in: PEOPLE, MATERIAL CULTURE AND ENVIRONMENT IN THE NORTH, Proceedings of the 22nd Nordic Archaeological Conference, University of Oulu, 18-23 August 2004, Edited by Vesa-Pekka Herva [herkules.oulu.fi/isbn9514281411/isbn9514281411.pdf]
- ↑ Подобная точка зрения была всё ещё распространена в 1980-е годы: [pubs.aina.ucalgary.ca/arctic/Arctic37-4-359.pdf] The Paleohistory of Circumpolar Arctic Colonization — JANUSZ KOZLOWSKI and H.-G. BANDI, Actic VOL. 37, NO. 4 (DECEMBER 1984) P. 358372
- ↑ В. Я. Шумкин. Этапы освоения Северо-Запада Европейской Арктики, 2015
См. также
Отрывок, характеризующий Комса (культура)
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
