Культура США

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Серия статей на тему</font>
Культура США

Американская культура
ЛитератураЯзыки
ИскусствоКинематографТелевидение
КухняОбразованиеРелигияФилософия
МузыкаПраздникиНаука

Культура Соединённых Штатов Америки формировалась под влиянием этнического и расового многообразия страны. Значительное влияние на неё оказали выходцы из таких стран, как Ирландия, Германия, Польша, Италия, потомки привезённых из Африки рабов, а также американские индейцы и коренные жители Гавайских островов. Тем не менее, решающий вклад сделала культура выходцев из Англии, что распространяли английский язык, правовую систему и другие культурные достижения.

Американское кино, телевидение, блюз, джаз, рэп и рок служат фундаментом мировой массовой культуры. Именно в США впервые появился интернет, массовый автомобиль, получили развитие информационные технологии. Будучи ведущей экономической и военной державой мира, она во многом определяет образ жизни остального человечества[1].





Языки

Хотя Соединённые Штаты не имеют на федеральном уровне официального языка, де-факто национальным языком считается английский, за которым в 30 штатах законодательно был закреплён официальный статус. По данным переписи населения США 2000 года, более 97 % американцев хорошо говорят по-английски, а для 81 % это единственный язык общения в домашних условиях. Помимо английского, в Соединённых Штатах говорят ещё на 300 языках, часть из которых — языки коренных народов. Американский английский имеет четыре основных региональных диалекта в США: северо-восточный, южный, северный и диалект Среднего Запада, считающийся «стандартным».

Испанский имеет официальный статус в Пуэрто-Рико и штате Нью-Мексико; он является основным разговорным языком в различных небольших языковых анклавах[2]. По данным переписи 2000 года, на этом языке говорит около 30 миллионов человек. Имеет место и двуязычие, так наз. Spanglish.

Религия

США являются одной из самых религиозных стран развитого мира. По данным исследования 2002 года от Pew Global Attitudes Project, США были единственной развитой страной, где большинство опрошенных граждан сообщили, что религия играет «очень важную» роль в их жизни[3]. Сегодня правительство на национальном, региональном и местном уровнях продвигает принцип разделения церкви и государства. Тем не менее, тема религии в Соединенных Штатах вызывает ожесточённые дискуссии по моральным, этическим и правовым вопросам, таким как проблемы абортов и однополых браков.

Церковь сегодня имеет большое значение в сознании и жизни американца, хотя оно постоянно сокращается. При церквях часто действуют спортивные, интеллектуальные, образовательные структуры, а здание самой церкви может сдаваться в аренду[4].

Девять из тринадцати колоний времен основания государства имели официальную государственную религию. Однако к моменту Конвента 1787 года Соединенные Штаты стали одной из первых стран в мире, закрепивших в законе принцип свободы вероисповедания, что повышало привлекательность Америки по сравнению с религиозно нетерпимой Европой. Религиозное свободомыслие приводило к тому, что привезенные иммигрантами учения выражались в новых формах, давали различные новые ответвления. Среди исключительно американских сект — появившиеся в начале XIX в. мормоны, построившие своего рода теократическое государство на территории нынешнего штата Юта, у Большого Соленого озера, которое просуществовало до конца столетия. Сегодня мормоны насчитывают около 2 млн человек.

На рубеже 19-20 вв. стали появляться новые религиозные течения. В период разрастания противоречий капитализма появилось так называемое социальное христианство, изобличавшее пороки буржуазного общества, стремилось к перестройке общества на началах справедливости при сохранении капиталистического строя. «Модернисты» пытались примирить религию и науку. Фундаменталисты же, наиболее популярные в южных штатах, отстаивали незыблемость Священного писания и религиозных догм. Особенно большой резонанс получил сфабрикованный по их наущению «обезьяний процесс» 1925 г. в штате Теннесси, когда за преподавание дарвинизма был осужден школьный учитель.

В 60-х годах XX в. негритянские священники и церкви, а также белое либеральное духовенство сыграли немаловажную роль в освободительном негритянском движении.

Сегодня в Соединенных Штатах исповедуется более 250 религиозных верований, среди которых преобладает христианство. Популярен также иудаизм, охватывающий примерно 3 % населения. В последние годы набирает силу и мусульманство, особенно среди негритянского населения.

Праздники

Дата Русское название Местное название Примечания
4-й четверг ноября День благодарения Thanksgiving Day
25 декабря Рождество Christmas
1 января Новый год New Year’s Day
3-й понедельник января День Мартина Лютера Кинга Martin Luther King, Jr. Day
3-й понедельник февраля Президентский день Presidents' Day День рождения Дж. Вашингтона
Последний понедельник мая День памяти павших Memorial Day
4 июля День независимости Independence Day
1-й понедельник сентября День труда Labor Day
2-й понедельник октября День Колумба Columbus Day День открытия Америки
11 ноября День ветеранов Veterans Day


Образование

Систему образования США составляют:

  • дошкольные учреждения;
  • начальная школа (англ. Elementary School), 1-4 классы;
  • школа средней ступени (англ. Middle School), 5-8 классы;
  • «высшая школа» (англ. High School), 9-12 классы,
  • учебные заведения системы высшего образования.

Школы

В Америке отсутствует государственная централизованная система школьного образования. Нет общих требований к квалификации учителей, общих стандартов для учебников и учителей. Школьное образование отдано на откуп штатам и муниципальным органам, в то время как доля федеральных властей в контролировании и финансировании школ составляет только 10 %. Огромное влияние на формирование учебных программ оказывают родительские комитеты, особенно в частных школах[4].

Посещение школы в штатах является обязательным. 90 % учащихся приходится на бесплатные общественные школы (англ. public school), 10 % — на частные школы, половина из которых — католические. Частные школы демонстрируют индивидуальный подход к процессу обучения, предлагая более интересные и насыщенные программы обучения, дают образование очень высокого качества. Поступить в частную школу можно в любом классе и учиться столько, сколько позволяют возможности — стоимость обучения в них сравнима с университетской. По окончании обучения учащиеся сдают экзамены двух типов — SAT I и SAT II (англ. Standard Aptitude Test). Второй вариант немного сложнее, но именно его чаще всего требуют вузы при поступлении.

Деление школ на три ступени — начальную, среднюю и «высшую» — предусматривают отдельный преподавательский состав, администрацию и инфраструктуру — здания, стадионы, библиотеки и т. п. Это позволяет младшим школьникам не попадать под влияние старших, а также помогает педагогам концентрироваться на особенностях соответствующей возрастной категории. Продолжительность учебного года и учебного дня значительно варьируется от штата к штату. Школьная программа также децентрализована, вклад в её создание делают школьные советы и родители[5]. Школьное образование в США ориентировано на индивидуальность, а не на коллектив, формирует глубокое чувство свободы, предоставляя ученикам выбирать учебные дисциплины в рамках определенных категорий.

Все дисциплины на этапе начальной школы ведёт один преподаватель. На этой же ступени происходит отсеивание учеников и комплектование классов по способностям. с одарёнными ведётся более серьёзное обучение с довольно высокими требованиями к знаниям учащихся, их с самых ранних лет готовят к поступлению в колледж.

В средней школе вводятся предметы по выбору, например, иностранный язык, искусство.

После 9 класса образование делится на академическое (нацеленное на поступление в вузы) и профессиональное (с углубленным изучением прикладных предметов, таких как, например, автодело). В старшей школе ученики на разных стадиях обучения имеют специальные прозвища — freshmen («новички») в девятом классе, sophomores («второкурсники») в десятом, juniors («юниоры») в одиннадцатом и seniors («старшеклассники», «выпускники») на последнем году учебы.

Иногда допускаются определенные вариации в делении школ на ступени в различных школьных округах США.

Школы в США представляют собой несколько, часто соединенных вместе, одно- или двухэтажных корпусов. Рядом находятся парковки, спортивные стадионы и площадки. Даже если студенты в школе не проживают, школа представляет собой в большинстве случаев замкнутый кампус. В классах стоят одноместные парты. За каждым учеником закреплен также индивидуальный шкафчик, запирающийся на замок, для личных вещей школьника. В коридорах стоят автоматы с едой и питьём. Школьная форма распространена лишь в частных, религиозных школах и интернатах. Каждая школа имеет свой талисман, который рисуется на спортивной форме и форме девушек из группы поддержки[4].

В американских школах, в отличие от российских, нет ни осенних, ни зимних каникул. Только Рождество и Новый год являются выходными днями. Полноценными каникулами считаются летние. Однако, нужно отметить, что школы могут в любое время устраивать для своих учеников отдых по своему усмотрению.

После окончания школы выпускник может поступить в профессиональную школу (там учатся на секретарей, водопроводчиков, криминалистов и т. п.) или в так. наз. community, то есть местный колледж с двухлетней программой обучения (готовит работников соцобеспечения, бухгалтеров и т. д.), — все подобные заведения платные. Но чаще всего абитуриенты стараются попасть в вузы, поскольку диплом в США имеет важное значение для будущей карьеры и достатка — по статистике, имеющие высшее образование американцы получают за свою жизнь в среднем на миллион с лишним долларов больше[4].

Высшее образование

В стране насчитывается примерно 1700 государственных вузов и около 2,5 тыс. частных[4]. Университеты в Америке часто называются колледжами, а в быту распространено название «школа».

Единых требований для поступления в вузы в стране нет. Прием может осуществляться по результатам конкурсных экзаменов, собеседования, тестирования. Многие вузы активно работают в школах, предлагая в старших классах колледжные дисциплины. Преимущества при поступлении имеют талантливые спортсмены (которых могут принять без учёта академических успехов), победители олимпиад и ветераны войн в Ираке и Афганистане[4].

Учреждения высшего образования не являются бесплатными и лишь частично содержатся на государственные средства. Вузы поддерживаются благотворительным фондами и средствами богатых попечителей, что позволяет последним оказывать влияние на университетские дела. Что не мешает университетам принимать огромные средства для выполнения исследований по госзаказу (чаще военного значения). Поскольку в государственном масштабе подготовка специалистов не планируется, иногда вузы выпускают специалистов в избытке. При этом значительная часть специалистов приезжает из-за рубежа благодаря «утечке мозгов».

Стоимость обучения в престижных частных вузах крайне высока — от 30 до 80 тыс. долларов в год за степень бакалавра (данные приведены на 2012 год)[4].

Обучение проходит в два этапа. Для получения степени бакалавра нужно проучиться 4 года, магистра — 2 года. Часто получение магистерской степени происходит спустя несколько лет и в другом вузе. Следующий этап — поступление в аспирантуру и защита диссертации.

Американское высшее образование считается одним из лучших в мире. Вузы США стабильно занимают высокие места в мировых рейтингах[6][7]. 40 % студентов составляют иностранцы, которые по окончании обучения могут в течение года найти в США работу. Хотя большинству приходится по истечении строка покинуть страну, самым лучшим американские фирмы дают визу и — иногда — вид на жительство[4]. По словам Збигнева Бжезинского, «Америка превратилась в Мекку для тех, кто стремится получить современное образование; приблизительно полмиллиона иностранных студентов стекаются в Соединенные Штаты, причем многие из самых способных так и не возвращаются домой. Выпускников американских университетов можно найти почти в каждом правительстве на каждом континенте.»[8].

Несмотря на успехи университетов, среднее образование имеет ряд проблем[9]. По словам министра образования США, школьная система находится в стагнации и проигрывает в конкуренции с другими странами. Страна оказалась на 18-м месте из 36 в рейтинге по версии Организации экономического сотрудничества и развития. Приблизительно 25 % учеников вовремя не могут закончить учёбу и не справляются с экзаменами. На решение этих проблем нацелена, в частности, многомиллиардная реформа Барака Обамы «Гонка к вершине» (Race to the Top)[10].

Кухня

В основе американской кухни лежат традиции английской кулинарии XVIIXVIII веков, смешавшиеся с некоторыми кулинарными традициями американских индейцев (блюда из кукурузы и бататов, кленовый сироп и т. д.), она значительно менялась в течение последних трёх столетий, став синтезом кулинарных традиций всего мира, сочетающим кухни различных иммигрантских культур. Американскими блюдами стали немецкие «бифштексы по-гамбургски» и сосиски, итальянские пицца и паста, блюда китайской кухни.

В течение многих десятков лет основным рационом американских старожилов, особенно на фермах, служили свинина и бобы, а также кукуруза. В больших количествах ели патоку.

В реалиях современной жизни американцы редко готовят дома, поэтому современное американское питание характеризуется крайне широким распространением полуфабрикатов, ресторанов быстрого обслуживания (т. е. фастфуд) и ресторанов национальной кухни, что также затрудняет характеризацию американской кухни. Одним из самых распространенных полуфабрикатов является пицца.

На завтрак американцы чаще всего едят так наз. cereal — сухие хлопья кукурузы, риса или пшеницы с обезжиренным молоком (англ. skim-milk). Или муку из тех же зерен просто разводят кипятком. По утрам также принято выпивать стакан апельсинового или грейпфрутового сока, для детей — чаще яблочного. Иногда вместе с маленькой булочкой или бубликом (англ. roll) пьют чашку кофе. По выходным американцы тратят больше времени на приготовление завтрака, который могут составлять вафли с кленовым сиропом или scramble-eggs (яичница-болтунья).

В 12 часов начинается ланч, раньше переводимый как «второй завтрак». В это время дня обычно едят пиццу, салат из тунца или пасту — макароны с соусом. Однако самая популярная еда на ланч — сэндвич и кока-кола[11].

Обед в Америке начинается в пять-шесть часов вечера, не позднее семи, и по времени приближается к русскому ужину. На обед принято есть горячие блюда — из мяса, рыбы, птицы, овощной салат или гарнир из тушеных овощей[11].

Из алкогольных напитков популярны калифорнийские вина, ром, бурбон, виски (называемые на ирландский манер — whiskey) и местное пиво (Budweiser, Miller, Philadelphia’s Yuengling, Lone Star, Anchor Steam, Purple Haze, Fat Tire, Turbo Dog и Coors). Нужно отметить, что в стране потребляют достаточно много алкоголя, несмотря на многолетнее трезвенническое движение. «Сухой закон», имевший место в 20-х годах прошлого века, привёл лишь к обогащению контрабандистов-«бутлегеров» и широкому размаху преступности. Причём в последние годы потребление алкоголя растёт и достигло в 2010 году 25-летнего максимума[12].

Американцы предпочитают чаю кофе, причем более половины взрослого населения выпивают по крайней мере одну чашку в день.[13] Благодаря широкому маркетингу фирм США популярным напитком на завтрак стали апельсиновый сок и молоко (в настоящее время часто с пониженным содержанием жира)[14] За период 1980-х и 1990-х калорийность американской пищи выросла на 24 %;[15] частое питание в фаст-фудах привело к так называемой «эпидемии ожирения», охватившей 68 % населения[16]. Пользуются популярностью сильно подслащенные безалкогольные напитки; сахар в напитках составляет 9 % от суточного потребления калорий среднего американца[17].

Семья

В Америке утвердилась малая нуклеарная семья, в центре которой стоят дети. Большая семья, включающая людей нескольких поколений и дальних родственников, редка даже на фермах и в иммигрантской среде. Число семей от общего числа домашних хозяйств — около 70 %[18].

Семейные ценности играют для американцев огромную роль. На идее доброй семьи строится реклама, телешоу, сериалы и мыльные оперы. Даже в детских шоу рассказывается о семье как о величайшем благе. В голливудских фильмах культивируется идея Дома, который нужно защищать, и Семьи, где радость и боль одни на всех[11].

По своим демографическим показателям США лидируют среди стран Запада, что во многом объясняется высоким уровнем жизни, доминирующим положением страны в мире и широкими возможностями по привлечению мигрантов. С 1995 года в стране наблюдается самый высокий в развитых странах уровень рождаемости — 2,07 ребёнка на каждую женщину в фертильном возрасте в 2003 году, что близко к уровню простого воспроизводства населения. Это говорит о том, что через 15-20 лет США смогут удовлетворять потребности в рабочей силе за счёт внутренних ресурсов, в то время как странам Западной Европы понадобится ввезти порядка 40 млн мигрантов к 2025 году[19].

Тем не менее, за последние 30 лет семья в США претерпела значительную трансформацию и играет менее важную роль, чем раньше[20]. Сокращается удельный вес полных семей[19]. На протяжении вот уже нескольких десятилетий страна лидирует по числу разводов. Непреклонно повышается средний возраст вступления в брак — 25,1 года для женщин и 26,8 года для мужчин (по данным на 2000 год). За одно поколение изменилось отношение к институту семьи: признавая значение брака, американцы считают развод лучшим выходом для семьи, не сумевшей решить свои проблемы. Сокращается рождаемость, хотя большинство выражает желание иметь детей[20].

Численность и удельный вес различных типов домашних хозяйств
1970 1980 1990 2000 2004 Прирост, %
млн. % млн. % млн. % млн. % млн. % 1970-1980 1980-1990 1990-2000 2000-2004
Домашние хозяйства 63,4 100,0 80,8 100 93,3 100,0 104,7 100,0 112,0 100,0 27 16 12 7
Семейные домашние хозяйства 51,4 81,2 59,5 73,7 66,1 70,8 72,0 68,8 76,2 68,0 16 11 9 6
Полные семьи 44,7 (70,5) 49,1 (60,8) 52,3 (56,0) 55,3 (52,8) 57,7 (51,5) 10 7 6 4
Неполные семьи 6,7 (10,6) 10,4 (12,9) 13,8 (14,8) 16,7 (16,0) 18,5 (16,5) 55 32 21 11
Несемейные домашние хозяйства 11,9 18,8 21,2 26,3 27,2 29,2 32,7 31,2 35,8 31,9 78 28 20 9
Одинокие 10,8 (17,1) 18,3 (22,6) 23,0 (24,6) 26,7 (25,5) 29,6 (26,4) 69 26 16 11
Прочие 1,1 (17,1) 2,9 (3,7) 4,2 (4,6) 5,9 (5,7) 6,2 (5,5) 167 45 39 4
Примечание: В скобках — доля различных типов домашних хозяйств в общем их числе.
Рассчитано по: Statistical Abstract of the United States. Wash., 1998. P. 61; 2001. P. 49; 2006. P. 51.

Изменились и социальные роли в семье. Права и обязанности мужчин и женщин стали более однородными. В воспитании детей больше делается акцент на «автономию» последних, чем на послушание старшим[20].

По данным на 2010 год, число состоящих в браке американцев достигло исторического минимума. Согласно опросам Pew Research Center, 39 % американцев в 2010 году считали, что брак превращается в старомодный институт[21].

По мнению американского социолога Т. Смита, сейчас идет процесс выработки модели семьи XXI века и вытеснение семьи традиционной[20].

Дом

Абсолютное большинство американцев ныне проживают в пригородах — в так. наз. сабурбии (англ. suburbia)[4]. Тенденция стала наиболее явной с 50-х гг. XX века и была вызвана развитием автомобильного транспорта, дорог и телефонной связи. Сыграли роль и щедрые денежные пособия, которые американское правительство выдавало вернувшимся с фронтов Второй мировой солдатам[4].

Сегодня средний американский дом имеет два этажа, реже — три, четыре или один (без учета подвала)[4]. Каждый его обитатель имеет свою собственную спальню (именно по количеству спален, а не площади в квадратных футах американцы судят о размере дома). Также есть и некоторое количество общих комнат — гостиная, кухня, столовая, гараж и иногда цокольный этаж — подвал (англ. basement). Подвал часто перестраивают (англ. finished basement), превращая его в гостевую комнату, кабинет, спортзал, библиотеку или место для тусовок; это повышает цену на дом в случае возможной продажи. Часто на заднем дворе под открытым небом имеется небольшой бассейн.

В малых городах условия для жизни часто выше, а школы, дороги и больницы — лучше, чем в мегаполисах[4]. Важное значение для пригородов имеет район проживания; местонахождение считается «хорошим», если рядом имеются хорошие публичные школы. В самых престижных районах живут врачи, университетские профессора и бизнесмены[4]. Но больше всего (до 85 %) американцев предпочитают жить в тупиках, как спокойных местах, где мало автомобильного трафика и низка вероятность совершения преступлений[4].

В целом американские дома в пригородах лишены архитектурных излишеств и построены в расчёте на не слишком долгий срок службы[4]. Внешние стены весьма тонкие, внутренние выполнены из гипсокартона. Двери — из спрессованной древесины. Окна однослойные. Одна из причин — сравнительно мягкий климат (северная граница США лежит на уровне курортов Чёрного моря), частые (особенно на юге) природные катаклизмы и частое изменение местной инфраструктуры — мало кто решится вкладываться в строительство фундаментального дома, если через несколько лет район перестанет быть «хорошим»[4]. Вносит свою лепту быстрое изменение технологий и бытовых потребностей[4]. Также, такие дома легко перестраивать.

У многих американцев дома есть оружие[4]. В ход идут также электронные формы контроля (датчики). Часто в богатых районах глушится мобильная связь, что может помешать преступникам общаться между собой. Состоятельные граждане могут себе позволить установку специальной кнопки вызова полиции или нанять охранника.

В городах до недавнего времени селились главным образом малообеспеченные или бездетные семьи, молодые специалисты, пенсионеры, рабочие и безработные, студенты, а также те, кто желает жить в городе принципиально[4].

Однако в начале XXI в. тенденция начала меняться. Городские квартиры вновь стали пользоваться популярностью, и их цена начала стремительно ползти вверх. Новое поколение американцев больше не хочет жить в тихих спокойных пригородах, предпочитая городской ритм жизни, желая посещать небольшие магазины, пользоваться общественным транспортом, ходить в музеи и на выставки[4].

Собственное жильё имеют свыше 66 % американцев, около 34 % его арендуют[4]. В случае аренды все расходы по обслуживанию и ремонту жилья несёт хозяин. В арендованном доме американцы могут жить десятилетиями. Чаще арендуются квартиры с одной или двумя спальнями, реже — студии, то есть квартиры из одной комнаты. В большинстве случаев при съёме жилья там уже будет мебель и холодильник, доставшиеся от прежних хозяев. И всё же для большей части американцев аренда — явление скорее временное, чем закономерное. Намереваясь прожить в районе много лет, американец скорее купит жилье в кредит.

По состоянию на 2009 год, 650 тыс. человек в Соединенных Штатах считались бездомными, 5 млн проживали в мобильных домах, свыше 85 тыс. — в домах-автомобилях и яхтах[4].

Около 57 % домов в США используют газ, свыше 30 % — только электричество[4]. Сегодня многие американцы предпочитают ставить на крышу солнечные батареи[4].

Наука

В настоящее время Америка занимает доминирующее положение в научной сфере[24]. Число выданных патентов составляет 77 501[25]. Доля в общем выпуске научной продукции — 21,2 %[23]. На американцев приходится больше Нобелевских премий и больше научных работ в реферируемых журналах, чем на граждан любой другой страны[26]. Даже мировой финансовый кризис не стал помехой для науки — её финансирование велось опережающими темпами — 6,5 % при росте ВВП только на 3,3 %[27]. Причём в последнее время рост расходов на науку идёт главным образом за счет частных источников.

Америка также привлекательна для молодых ученых всего мира — почти 40 % американских ученых и инженеров родились за границей, причем процент приезжих среди держателей магистерских и докторских степеней неуклонно увеличивается (в 20032007 г. на 2 %)[28].

Тем не менее, нужно отметить негативную тенденцию относительного (но не абсолютного) уменьшения влияния США в научном мире[29]. На рубеже 20-21 веков стала сокращаться доля американцев в количестве полученных патентов, научных публикаций, производстве высокотехнологичной продукции. И при этом все большую роль начинает играть Азия и особенно Китай — на эту страну приходится 10,2 % всех научных публикаций в мире[23]. Хотя ряд исследователей отмечает, что феномен взлёта китайской науки имеет преимущественно экстенсивный характер.

Напишите отзыв о статье "Культура США"

Литература

На художественную литературу США на раннем этапе её формирования (1607—1765 гг.) оказывала огромное влияние европейская, прежде всего английская художественная традиция. Первыми её образцами были в основном дневники, религиозные трактаты и исторические очерки[30]. Эпоха колонизации также ознаменовалась господством пуританской морали, патриархально-благочестивых нравов[31]. Публиковались стихи и поэмы преимущественно патриотического характера. Среди них повествование капитана Д. Смита (1579—1631) о временах основания виргинской колонии, «Дневник» Д. Уинтропа (1588—1649), где были описаны идеалы, религиозные споры и невзгоды колонистов, и другие. Среди богословских писателей особенно выделяются Гукер, Коттон, Роджер Уильямс, Бэйльс, Дж. Уайз, Ионатан Эдвардс. В конце XVIII века началась агитация за освобождение негров: «Some considerations on the Keeping of negroes» (1754) Дж. Вульманса и «A caution to Great Britain and her colonies relative to enslaved negroes» (1767) Ант. Бенезета. Переходом к следующей эпохе послужили произведения Б. Франклина — «Путь к изобилию» (англ. The Way to Wealth), «The speech of Father Abraham» и другие; он основал «Альманах бедного Ричарда» (англ. Poor Richards Almanack).

В период войны за независимость 1775—1783 годов американская литература приобрела черты своеобразия. В это время начался процесс формирования национальной литературы, который завершился в начале XIX века, в эпоху господства романтизма. Ключевыми в этой эпохе были фигуры Вашингтона Ирвинга и Джеймса Фенимора Купера. В Новой Англии американский романтизм, с его подчёркнутым вниманием к чувству и личности, сформировался как зрелая система. Южанин Эдгар По, получивший славу за полные тайны и ужаса сюжеты, признан крупнейшим американским поэтом XIX века. Он же считается основателем детективного жанра в мировой литературе.

В середине XIX века на Севере распространился трансцендентализм, бросивший вызов буржуазно-рабовладельческому обществу, корыстолюбивому практицизму, протестантской религиозности: философ Г. Д. Торо, писатель Н. Хоторн и другие. В это же время творили художник слова, автор великолепных стихов о гражданской войне Уолт Уитмен и боровшийся с буржуазной цивилизацией Герман Мелвилл, получивший известность за роман «Моби Дик, или Белый кит».

К концу XIX века американская литература не только освободилась от европейской культурной доминанты, но и сама стала оказывать на Европу значительное влияние. Действительность своего времени во всем её многообразии описал реалист Марк Твен, мастер короткого юмористического рассказа, традиционного жанра американской прозы. Знаменитый критик буржуазного строя, Твен превратился в беспощадного сатирика.

На рубеже веков, в период обострения социальных противоречий, под влиянием русской литературы и французского натурализма сформировался американский критический реализм, наиболее выдающимся представителем которого стал Теодор Драйзер. В этот же период творил выходец из низов, участник рабочего движения Джек Лондон, описывавший борьбу человека с суровой северной природой. Среди самых лучших произведений Джека Лондона: «Морской волк», «Мартин Иден», «Дочь снегов», «Белый клык», «Зов предков», «Лунная долина». Получили известность и «разгребатели грязи», писатели радикального толка, боровшиеся в своих произведениях с засильем монополистического капитала.

В двадцатилетие между двумя мировыми войнами литература США испытала мощный толчок. В это время появляется целая плеяда новых имён. Среди них представитель «потерянного поколения» Хемингуэй, автор эпического цикла романов и повестей об американском Юге Фолкнер и Стейнбек, прославившийся романом «Гроздья гнева» (1939).

После Второй мировой войны и последовавшей за ней научно-технической революции американская литература получила новый импульс к развитию. Среди знаковых произведений времени — роман Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи», творения битников 50—60-х (Дж. Керуак, Л. Ферлингетти, Г. Корсо, А. Гинзберг) и произведения представителей постмодернизма (например, Пола Остера, Томаса Пинчона). В прозе 70-80-х годов наблюдается тема духовной пустоты и засилья псевдокультуры, что побуждает лирического героя к бунту, часто разрушительного характера.

Среди современных поэтов нужно отметить А. Р. Эммонса, Р. Джаррелла, У. С. Мервина, Мей Свенсон, А. Гинсберга, Л. Ферлингетти, Р. Данкена, Эдриену Рич, Г. Киннела, Фр. О’Хару, Р. Блая, Дж. Райта, А. Дьюгена, Ст. Кьюница и Д. Холлендера.

В США получили широкое развитие научная фантастика и литература ужасов, а во второй половине XX века — фэнтези. Первая волна американской НФ, в которую входили Эдгар Райс Берроуз, Мюррей Лейнстер, Эдмонд Гамильтон, была преимущественно развлекательной и породила поджанр «космическая опера». К середине XX века в США начала преобладать более сложная фантастика. Среди всемирно известных американских фантастов — Рэй Брэдбери, Роберт Хайнлайн, Фрэнк Херберт, Айзек Азимов, Андре Нортон, Клиффорд Саймак. В США зародился такой поджанр научной фантастики, как киберпанк (Филип К. Дик, Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг). К XXI веку Америка остаётся одним из главных центров фантастики, благодаря таким авторам как Дэн Симмонс, Орсон Скотт Кард, Лоис Буджолд, Дэвид Вебер, Скотт Вестерфельд и другие.

Большинство популярных авторов в жанрах ужасов XX века — американцы. Классиком литературы ужасов первой половины века был Говард Лавкрафт, создатель «Мифов Ктулху». Во второй половине столетия в США работали Стивен Кинг, Дин Кунц. Американское фэнтези началось в 1930-е годы с Роберта Говарда, автора «Конана», и впоследствии было развито такими авторами как Роджер Желязны, Пол Уильям Андерсон, Урсула Ле Гуин. Один из самых популярных авторов фэнтези в XXI веке — американец Джордж Р. Р. Мартин, создатель «Игры престолов».

По состоянию на 2010 год число наименований книг, выпущенных традиционными издателями, составило 316 480[32]. Общий объём книжного рынка при этом составил 27,9 миллиарда долларов[33].

Философия

Театр

Музыка

"The Star-Spangled Banner"
Гимн США
Помощь по воспроизведению

Формирование музыкальной культуры США началось в конце XVII в. и происходило под влиянием исторических особенностей развития страны и сложного национального состава населения. Принесённые на новую землю музыкальные традиции Европы, Африки, позднее Азии переплетались вместе, образуя новую музыкальную культуру.

Cotton-Eyed Joe
Cotton-Eyed Joe — популярная американская народная песня.
Помощь по воспроизведению

Наиболее древняя музыка коренных американских индейцев, сохранившаяся отчасти в резервациях, отличалась одноголосием, пентатоническим складом, звукоподражанием голосам в природе. Использовавшиеся инструменты — флейты, свистки, барабаны, трещотки.

Патриотический американский марш "Stars and Stripes Forever"
The Stars and Stripes Forever
Помощь по воспроизведению
"Dixie"
Американская народная песня Дикси
Помощь по воспроизведению

В колониальный период появлялась музыкальная традиция, тесно связанная с европейской, прежде всего английской. Пуританская мораль колонистов не давала развиваться светским жанрам, разрешая лишь пение псалмов. Однако постепенно, в процессе формирования новых укладов, обычаев и вкусов, особое распространение получает написанный полупрофессионалами религиозный гимн, который пели и вне церкви. Гимны часто исполнялись массово — до 20 тысяч человек на религиозных собраниях, и сливались с балладным жанром. Наиболее известные авторы — Э. Лоу, О. Холден, Дж. Морган и др. Одновременно складывалась традиция духовых оркестров, т. н. бэндов.

Отдельно нужно отметить вклад привезённых в Америку негритянских рабов. Под влиянием древней самобытной музыкальной культуры и песен плантаций появляется первая афро-американская форма — спиричуэл.

Во 2-й половине XVIII — начале XIX века в музыкальной жизни Америки по-прежнему ведущее место занимали профессиональные музыканты, иммигрировавшие из Европы — руководители театральных трупп, церковные органисты, учителя музыки. Местным жителям отводилась пассивная роль «благородного любителя» («genteel amateur»).

В период Войны за независимость особое распространение получает патриотическая песня («Янки Дудль», «Звёздно-полосатый флаг», «Славься, Колумбия» и др.). Постепенно музыка прочно входит в повседневную жизнь — приобретают популярность домашнее музицирование (household music), концерты салонного характера, танцы.

В конце XVIII в. происходит формирование американской профессиональной музыки. Среди исполнителей долгое время преобладали первоклассные европейские мастера, а потребителем выступала состоятельная публика больших городов. В XIX в. появляется ряд симфонических оркестров. В 1883 открывается «Метрополитен-опера» в Нью-Йорке, затем появляются свои оперные театры в Чикаго, Новом Орлеане, Бостоне и др.

В начале XX века музыка оставалась эклектичной, характерной особенностью оставалось смешение различных стилей, использование народных мотивов. В это время музыка начинает активно развиваться в городах Среднего Запада и Калифорнии. Центром же коммерческой музыкальной индустрии становится Нью-Йорк.

В «ревущие двадцатые», ознаменовавшиеся бурным развитием американского общества, появляются джаз, мьюзикл, а также «кантри-мьюзик» (т. н. сельская музыка). Колыбелью джаза стал многонациональный Нью-Орлеан, где родился в том числе и Луи Армстронг. На первых порах джаз был преимущественно негритянской музыкой с возведенной в закон музыкальной импровизацией. Виднейшие представители — Чарлз «Бадди» Болден, Джозеф «Кинг» Оливер и др. Вслед за писателем Скоттом Фицджеральдом 20-е стали называть «веком джаза», хотя его расцвет произошёл на 30 лет позже.

Развитие техники привело к распространению звукозаписи и радиовещания и др. В программах радиостанций значимое место занимает музыка. В 1926 в Америке снят первый звуковой кинофильм с музыкой. Развивается система музыкального образования и музыкального издательского дела.

К 30-м гг. закончилось формирование национальной американской композиторской школы, основными чертами которой являются вольное обращение с традиционными музыкальными формами, преобладание импульсивного начала и динамичности развития в мелодии.

В джазе 40-х преобладает стиль боп («би-боп»), более утонченный стиль, рассчитанный на небольшие ансамбли. В следующее десятилетие появляются жанры «хард боп», «фанки» и «кул», позднее «прогрессив». Однако с окончанием Второй мировой войны заканчивалась и эпоха джаза.

50-е годы ознаменовались появлением нового направления — рок-н-ролла (rock and roll), в основе которого лежали блюз, кантри, фолк, свинг и др. Наиболее видные представители — Чак Берри и Элвис Пресли.

В 60-70-е гг. размах получает поп-музыка, которая выражала протест против общества потребления и проповедовала анархический индивидуализм и «философию наркотиков»[34]. Она повлияла на работы авторов серьёзной музыки и авангардистов, на некоторые формы церковной музыки, «новый джаз» и джаз-рок. В 1970-е гг. поп-музыка превратилась в коммерческое искусство, рекламируемое через всевозможные средства массовой коммуникации[34]. Немаловажную роль в этом сыграл и один из культовых американских артистов Майкл Джексон. Среди отдельных стилей этого времени следует отметить рок и ритм-н-блюз.

В 80-е родился новый «чёрный» жанр, хип-хоп — музыка улиц, бедных гетто, черных кварталов Нью-Йорка, имеющая узкую социальную направленность («Run D.M.C.», «Beastie Boys», «NWA», LL Cool J, «Public Enemy»). По-настоящему популярным жанр становился десятилетие спустя, с появлением таких исполнителей, как 2Pac и Notorious B.I.G.

Широкое распространение получает пришедший из Великобритании глэм-рок (в США это Bon Jovi, Motley Crue, Skid Row, Cinderella, Guns N' Roses и т. д.). Для исполнителей глэм-рока были характерны яркий образ, выраженный через театральную эффектность экзотических костюмов, обильное использование макияжа. В музыкальном отношении глэм-рок был неоднороден, совмещая в себе различные жанры. Основой служил несколько упрощённый технически классический хард-рок, с некоторым реверансом в сторону поп-музыки благодаря значительному использованию клавишных инструментов, меньшей "тяжести" звучания и большому вниманию, уделявшемуся мелодичности песен.

90-е можно охарактеризовать как расцвет целого ряда направлений без доминирования какого-либо из них. Продолжается развитие рока («Blink 182», «Green Day», «The Offspring», «Nirvana» и «The Red Hot Chili Peppers»), рэпа («Dr. Dre», "Snoop Doggy Dogg, «2Pac», «The Notorious B.I.G.») или пограничных жанров («Rage Against the Machine», «Cypress Hill», «Korn», «Limp Bizkit»). В поп-музыке наметился новый тренд — так называемые бой-бэндыBackstreet Boys», «*NSYNC», «New Kids on the Block»).

Нулевые (2000-е) годы отметились окончательным стиранием границ между жанрами. В целом десятилетие характеризуется некоторым ослаблением позиций рока и наибольшим влиянием хип-хоп музыки на соседние жанры — R&B (Rihanna, Beyonce, Bruno Mars, Akon, Chris Brown), поп (Джастин Тимберлейк, Тэйлор Свифт, Бритни Спирс, Кристина Агилера).

Кино

Американская киноиндустрия на данный момент является самой массовой и популярной на планете[35]. В 2011 году американцы произвели 3 457 художественных фильмов, что составляет 42 % от мирового кинопроизводства[36][неавторитетный источник? 2790 дней].

С самого момента возникновения американское кино было поставлено на промышленную основу, а его производство стало уделом монополий («РКО», «Парамаунт», «Коламбия», «Метро-Голдвин-Майер», «20th Century Fox» и др.). Этим отчасти объясняется стандартизация репертуара и знаменитые «голливудские штампы». Одновременно для сценаристов появлялись некие шаблоны для работы[37]. Именно так на заре кино сложились три жанра: мелодрама, комедия и авантюрный фильм, которые стали основой для всех последующих[38][39].

Именно в Голливуде появилась современная система кинозвёзд — на рекламных плакатах стали указывать и ведущих актёров. В результате зритель стал искушеннее и желал видеть в кино своих кумиров. Располагая огромными суммами, киностудии под давлением конкуренции переманивали друг у друга талантливых актеров, повышая им гонорары.

Характерной чертой американского кино также является зрелищность — оно окунает зрителя в правдоподобный, но иллюзорный мир, уводящий от реальности или искажающий её. Отсюда Голливуд часто именуют «фабрикой грёз».

Кино, изначально будучи связанным с финансовым капиталом, превратилось в одну из важнейших отраслей американской промышленности, орудие пропаганды американских ценностей и образа жизни[40]. В настоящее время наблюдается тенденция к созданию высокобюджетных, с большим числом спецэффектов и декораций, фильмов — «блокбастеров».

Изобразительное искусство

Искусство США является сравнительно молодым, оно сложилось вместе с американским государством, перенимая культуру прежних колоний европейских стран.

В конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века американские художники в основном писали пейзажи и портреты в реалистическом стиле. Написанные художниками-любителями картины (примитивы) были в то время распространены больше, чем в Европе. Профессиональные художники рисовали картины в патриотическом стиле, изображавшие, например, битвы Войны за независимость, а также портреты государственных деятелей, богачей и т. д. Параллельно как реакция на промышленную революцию в сельской Америке получают развитие американские промыслы.

Начиная с 20-х годов XIX в. в живописи начинает преобладать изображение повседневной жизни, бытовых сцен. Рисовалась главным образом идеализированная сельская жизнь. Важным моментом стало появление на картинах этого периода индейцев.

К концу XIX в. произошло становление самостоятельности и национальной специфичности американской живописи, несмотря на значительное влияние художественных школ Европы, где подолгу жили многие американские художники. Ведущее место стала занимать городская тематика (Томас Икинс). Значительную известность получили работавшие в это время Уинслоу Хомер, проникновенно изображавший людей среди природы, портретисты Эдвард Харрисон Мэй Младший и Джон Сингер Сарджент. Искусство политической карикатуры демонстрировал Томас Наст.

В XX веке творчество американских художников охватывает широкий спектр стилей. Примитивы художников-самоучек все это время пользуются успехом. В начале века получает распространение индустриальный пейзаж, а также реалистическое изображение города со всеми его недостатками. В творчестве «областников» преобладает пейзаж и народный быт ферм и городков Среднего Запада и Юга.

По-прежнему велико было влияние европейских художественных направлений, которые проникали в Америку через серию выставок в Нью-Йорке, таких как Арсенальная выставка в 1913 году. Кроме того, многие выдающиеся европейские художники во время второй мировой войны эмигрировали в США. Переживал расцвет экспрессионизм.

После второй мировой войны получил развитие абстракционизм.

В 60-х и 70-х годах на основе поп-арта зародилось множество направлений, объединенных нигилистическим отношением к традициям мировой культуры.

Архитектура

Архитектуре Соединенных Штатов присуще региональное разнообразие, она была сформирована под воздействием многих внешних сил. Поэтому можно сказать, что американская архитектура эклектична, что неудивительно для мультикультурного общества[41]. Так, в бывшей французской колонии Луизиане сохранилась французская архитектура. Своеобразный вид имеют и селения юго-запада, бывшие под испанским владычеством.

В целом можно сказать, что до конца XIX в. архитектура страны имела подражательный характер. Профессиональная архитектура в американских колониях, появившаяся с середины XVII в., испытала значительное влияние английского неоклассицизма. Её базисом служили присущие эпохе активного освоения необжитых территорий рациональные приемы строительства.

Лишь с появлением в конце XIX в. так называемой «чикагской школы» американское зодчество не только избавляется от европейского влияния, но и начинает сама влиять на архитектуру других стран. Основатель школы Луис Салливен сформулировал принцип «функция определяет форму». Именно в это время в Чикаго появляются первые небоскрёбы — высотные здания на стальных каркасах, сооружение которых вызывала чрезвычайная дороговизна земли. Внешний вид зданий отражал их каркасную конструкцию и ячеистость пространственного построения интерьеров. Развивающаяся строительная техника позволяла архитекторам решать все более смелые конструкторские задачи.

Америка стремительно выдвигалась на мировую арену как крупнейшая индустриальная держава мира, что наложило свой отпечаток и на облик зданий. Здание превращается в объект купли и продажи, а внешний облик — в рекламу. Стиль мог быть дорогим и дешёвым и входил в стоимость дома.

В 30-х годах в Америке стали работать бежавшие от германского и испанского фашизма выдающиеся европейские зодчие (Элиэль Сааринен, В. Гропиус, Э. Мендельсон, Л. Мис ван дер Роэ, Р. Нейтра, В. Грюэн, М. Брейер), творчество которых в значительной степени определило характер американской архитектуры. В этот период сформировался неповторимый облик американского города — сверхплотная городская застройка с небоскребами делового центра, сочетающаяся с низкой плотностью пригородов.

В первой половине века сооружались постройки с гладкими поверхностями из стекла и бетона, в ультралаконичных, нарочито геометризованных формах. Архитектура развивалась в плане предельной простоты и конструктивности. Особенностями градостроительства оставались разномасштабность, полное несоответствие в облике и размерах рядом стоящих зданий, отсутствие какого бы то ни было «ансамбля» и архитектурного комплекса. Хотя, нужно отметить, отдельные небоскребы часто были интересны по архитектуре.

Однако начиная со второй половины 20 в. стали появляться здания в духе «американского неоклассицизма», несшие архитектурные украшения прошлых эпох. Началось сооружение замкнутых комплексов зданий вокруг внутреннего двора.

После окончания Второй мировой США де-факто становятся локомотивом развития архитектуры в развитых странах. Здесь работают крупнейшие архитекторы, реализуются крупнейшие проекты. Огромный вклад привнесли виднейшие европейские зодчие-эмигранты, в том числе Вальтер Гропиус и Людвиг Мис ван дер Роэ[42].

Одна из основных черт современной американской архитектуры — подчёркнуто временный характер постройки. Если в колониальную эпоху средний американский дом стоял около ста лет, то со второй половины XX в. долговечность снизилась до 40 лет[43]. По словам писателя Луиса Очинклоса:

Ужас жизни в Нью-Йорке в том, что это город без истории… Все мои деды и прадеды жили в этом городе… но из домов, которые они занимали, сохранился лишь один.[43]

С середины 50-х гг господствует направление «новое барокко», воплотившееся в выразительных криволинейных формах и конструкциях (например, аэровокзал компании TWA в форме ската).

Масштабные работы по реставрации исторических памятников, приуроченные к 200-летию независимости США (1976), оказались экономически выгодными и развивались на протяжении 80-х годов.

Современное американское зодчество ставит задачу постройки архитектурных ансамблей, которые стараются связать с природной средой. Строятся сверхвысотные дома, например в 110 этажей (Нью-Йорк).

СМИ

США располагают крупнейшим в мире информационно-развлекательным рынком, не имеющим равных по разнообразию и техническим возможностям[1][44]. СМИ США являются самыми влиятельными и мощными на планете и определяют направление развития экономики медиа по всему миру. Пальму первенства по-прежнему держит телевидение, хотя все большую конкуренцию ему начинает составлять Интернет. Число пользователей всемирной сети в США достигло 147 миллионов, или 73 % взрослого населения[45]. По данным на 2005 год, объём медиа-рынка в США составил 168 млрд долларов, хотя темпы роста снижаются, ввиду того что рынок страны близок к насыщению[46].

Газеты и журналы

Газеты: «The Washington Post», «The New York Times», «USA Today», «Christian Science Monitor», «The Wall Street Journal», «Los Angeles Times», «The Boston Globe», «New York Post», «The Philadelphia Inquirer», «The Baltimore Sun».

Журналы: «Newsweek», «Time» — еженедельные политические журналы.

Телевидение

К концу прошлого столетия в США полностью доминировали три телевизионных сети: ABC, CBS, NBC. Телевидение продолжает оставаться самым популярным источником новостей: около 70 % опрошенных сообщили, что следят за новостями через телевидение.

Радио

National Public Radio (Национальное общественное радио). Внешнее вещание: «Голос Америки», Радио «Свобода», «Свободная Европа»

Агентства новостей

Ассошиэйтед пресс, United Press International, Bloomberg.

Ссылки

  • [news.bbc.co.uk/hi/russian/special_report/bbcrussian/2002_05/newsid_2453000/2453313.stm BBC Russian. США: краткая справка]
  • [www.cesl.arizona.edu/custom.html Обычаи и культура в США // Customs & Culture in the U.S.] (англ.)
  • [www.hq.nasa.gov/iwgsdi/Social_Institutions.html Социальные институты в США // Social institutions in the United States] (англ.)
  • [usinfo.state.gov/usa/infousa/facts/factover/homepage.htm Портрет США // Portrait of the USA] (англ.)
  • [www.uscg.mil/hq/atcmobil/tradiv/IMS/IMS_Cult_Gde.htm Путеводитель по американской культуре и обычаям для иностранных студентов (Военная разведка США) // Guide to American culture and customs for foreign students] (англ.)

Напишите отзыв о статье "Культура США"

Литература

  • История мировой культуры [Текст] / Ф. С. Капица, Т. М. Колядич. — Москва : ACT : Слово, 2010. — 606 с.
  • Костюченко, Тамара Яковлевна. Ценностные основания культуры США : автореферат дис. … кандидата культурологии : 24.00.01 / Кемеров. гос. ун-т культуры и искусств. — Кемерово, 2006. — 27 с.
  • Междисциплинарное изучение культуры США как сферы контактов = American culture as a medium of contacts: interdisciplinary studies : материалы XXXIII международной конференции, 14-19 декабря 2007 / Российское о-во по изучению культуры США, Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Фак. журналистики; [отв. ред. Л. Г. Михайлова]. — Москва : МАКС Пресс, [2009]. — 383, [1] с.; 21 см. ISSN 1561-6193-33
  • Закат Америки : впереди Средневековье / Джейн Джекобс; пер. В. Глазычева. — Москва : Европа, 2007 (Химки (Моск.обл.) : Типография «Момент»). — 257, [2] с.; 20 см. — (Серия «Империи»).
  • Информационная инфраструктура США: государство и рынок : монография / М. А. Никитенкова. — Москва : Academia, 2009. — 298 с. : табл.; 21 см. — (Монографические исследования: экономика / Российская акад. наук, Ин-т Соединенных Штатов Америки и Канады).

Примечания

  1. 1 2 [news.bbc.co.uk/hi/russian/special_report/bbcrussian/2002_05/newsid_2453000/2453313.stm Би-би-си | 2002 05 | США: краткая справка]
  2. [factfinder.census.gov/servlet/ADPTable?_bm=y&-geo_id=01000US&-qr_name=ACS_2007_1YR_G00_DP2&-context=adp&-ds_name=ACS_2007_1YR_G00_&-tree_id=306&-_lang=en&-redoLog=false&-format=- Selected Social Characteristics in the United States: 2007]. United States Census Bureau. Проверено 9 октября 2008. [www.webcitation.org/6AVuzmkJD Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
  3. [pewglobal.org/reports/display.php?ReportID=167 U.S. Stands Alone in its Embrace of Religion]. Pew Global Attitudes Project. Проверено 1 января 2007. [www.webcitation.org/6AVv0FRvL Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 Николай Злобин. Америка... Живут же люди!. — Москва: Эксмо, 2012. — 416 с. — (Где русскому жить хорошо?). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-55833-9.
  5. [www.hpartners.ru/program/shkoly-v-ssha.htm Школы в США]
  6. [www.gazeta.ru/social/2011/09/05/3757301.shtml Опубликован международный рейтинг университетов агентства QS на 2011-12 годы — Газета. Ru | Общество]
  7. [www.topuniversities.com/university-rankings/world-university-rankings/2011 QS World University Rankings — Topuniversities]
  8. Бжезинский, З. [www.lib.ru/POLITOLOG/AMERICA/bzhezinskij.txt Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы] = The grand chessboard: American primacy and its geostrategic imperatives — New York : Basic books, October 1997 / Пер. с англ. О. Ю. Уральской. — М. : Международные отношения, 1998.
  9. [lenta.ru/news/2011/12/15/publicschool/ Lenta.ru: Америка: Половина школ в США оказались «неуспевающими»]
  10. [lenta.ru/news/2009/08/24/education/ Lenta.ru: Америка: Министр образования США рассказал о стагнации школьной системы]
  11. 1 2 3 Баскина Ада. Повседневная жизнь американской семьи, Молодая гвардия, 2003 г.
  12. [korrespondent.net/tech/health/1285110-v-ssha-uroven-potrebleniya-alkogolya-dostig-naivysshej-otmetki-za-25-let В США уровень потребления алкоголя достиг наивысшей отметки за 25 лет " Новости здоровья, лечение и профилактика болезней — Корреспондент]
  13. [www.pbs.org/frontlineworld/stories/guatemala.mexico/facts.html#02 Coffee Today]. Coffee Country. PBS (May 2003). Проверено 19 июня 2007. [www.webcitation.org/6AVv0lPI9 Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
  14. Smith, Andrew F. (2004). The Oxford Encyclopedia of Food and Drink in America. New York: Oxford University Press, pp. 131-32. ISBN 0-19-515437-1. Levenstein, Harvey (2003). Revolution at the Table: The Transformation of the American Diet. Berkeley, Los Angeles, and London: University of California Press, pp. 154-55. ISBN 0-520-23439-1. Pirovano, Tom. [us.acnielsen.com/pubs/2006_q1_ci_health.shtml Health & Wellness Trends—The Speculation Is Over](недоступная ссылка — история). AC Nielsen (2007). Проверено 12 июня 2007. [web.archive.org/20060621174527/us.acnielsen.com/pubs/2006_q1_ci_health.shtml Архивировано из первоисточника 21 июня 2006].
  15. Klapthor, James N. [www.ift.org/cms/?pid=1000496 What, When, and Where Americans Eat in 2003]. Institute of Food Technologists (23 августа 2003). Проверено 19 июня 2007. [www.webcitation.org/6AVv1NInf Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
  16. [www.rosbalt.ru/style/2010/01/14/703665.html Американцы жиреют стабильно — Ожирение, США, Здоровая жизнь — Росбалт]
  17. [atvb.ahajournals.org/cgi/content/full/25/12/2451#R3-101329 Fast Food, Central Nervous System Insulin Resistance, and Obesity]. Arteriosclerosis, Thrombosis, and Vascular Biology. American Heart Association (2005). Проверено 9 июня 2007. [www.webcitation.org/6AVv1qc76 Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012]. [www.ers.usda.gov/publications/eib19/eib19_reportsummary.pdf Let's Eat Out: Americans Weigh Taste, Convenience, and Nutrition] (PDF). U.S. Dept. of Agriculture. Проверено 9 июня 2007.
  18. Williams Brian. Marriages, Families & Intimate Relationships. — Boston, MA: Pearson, 2005. — ISBN 0-205-36674-0.
  19. 1 2 [demoscope.ru/weekly/2006/0261/analit01.php Семья в условиях постиндустриального общества (на примере США)]
  20. 1 2 3 4 [www.demoscope.ru/weekly/2002/081/analit04.php Эволюция семьи в США]
  21. [lenta.ru/news/2011/12/14/couples/ Lenta.ru: Америка: Число состоящих в браке американцев достигло исторического минимума]
  22. [www.gazeta.ru/science/2011/03/29_a_3568693.shtml Солнце науки восходит над Китаем]
  23. 1 2 3 [royalsociety.org/uploadedFiles/Royal_Society_Content/Influencing_Policy/Reports/2011-03-28-Knowledge-networks-nations.pdf Knowledge, networks and nations. Global scientific collaboration in the 21st century. The Royal Society]
  24. [lenta.ru/news/2011/03/30/first/ Китай признали научным лидером будущего]. Lenta.ru. Проверено 31 марта 2011. [www.webcitation.org/69T8X52pP Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
  25. Science and Engineering Indicators, 2010. National Science Foundation. Arlington, VA. 2010. Appendix Table 6-57.
  26. [www.ushistory.ru/stati/533-buduschee-amerikanskoj-vlasti-dominirovanie-i-upadok-v-perspektive.html Будущее американской власти: доминирование и упадок в перспективе | История США]
  27. [www.nsf.gov/statistics/infbrief/nsf10312/?org=NSF New NSF Estimates Indicate that U.S. R&D Spending Continued to Grow in 2008 // National Science Foundation, Division of Science Resources Statistics. January, 2010.]
  28. [www.ushistory.ru/stati/269-pav.html Научно-техническое соперничество США и Китая: первые итоги | История США]
  29. Segal A. Is America Losing Its Edge // Foreign Affairs. November/December 2004. Vol. 83, No 6. P. 2.
  30. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_colier/3620/%D0%90%D0%9C%D0%95%D0%A0%D0%98%D0%9A%D0%90%D0%9D%D0%A1%D0%9A%D0%90%D0%AF АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА]
  31. Североамериканская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  32. [inf.by/library/6000 inf.by/library — Выпуск книг в США вырос на 5 % по итогам 2010 года]
  33. [www.pro-books.ru/sitearticles/7680 Объем выручки издателей США в 2010 году достиг 27,9 миллиарда долларов | Pro-Books.ru — Книжный бизнес]
  34. 1 2 [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_music/7104/Соединенных Соединенных Штатов Америки музыка] / Дж. К. Михайлов // Симон — Хейлер. — М. : Советская энциклопедия : Советский композитор, 1981. — Стб. 145—173. — (Музыкальная энциклопедия : [в 6 т.] / гл. ред. Ю. В. Келдыш ; 1973—1982, т. 5).</span>
  35. Искусство. Энциклопедия для детей. Том 7. Часть 3. (Музыка. Театр. Кино.) М.: Аванта+ — 2000, 624с.
  36. Вычислено по данным сайта [www.imdb.com/search/title?countries=%C2%B7%C2%B7%C2%B7%C2%A0Common%20Countries%C2%A0%C2%B7%C2%B7%C2%B7&release_date=2011,2011&title_type=feature imdb.com]
  37. Рональд Берган. Кино: иллюстрированная энциклопедия. — М.: Дорлинг Киндерсли\Астрель\АСТ, 2008. — 512 с. — ISBN 978-5-271-21538-4
  38. С. И. Фрейлих. Проблема жанров в советском киноискусстве. — М.: Знание, 1974. — С. 23. — 48 с.
  39. Азбука кино / М. Е. Зак. — М.: Союз кинематографистов России, 1990. — С. 23.
  40. Сорока Ю. Г. Кинодискурс повседневности постмодерна //Постмодерн: новая магическая эпоха. Харьков. – 2002. – С. 201.
  41. Dell Upton. 1998. «Architecture in the United States-Oxford history of art.» pp. 11 ff. ISBN 0-19-284217-X
  42. [www.bibliotekar.ru/avanta/150.htm Архитектура второй половины 20 века]
  43. 1 2 Тоффлер, Э. Шок будущего = Future Shock, 1970. — М.: АСТ, 2008. — 560 с. — (Philosophy). — 1500 экз. — ISBN 978-5-17-010706-3.
  44. [www.mediascope.ru/node/112 Американские СМИ — об американских СМИ] | Электронный журнал «Медиаскоп»
  45. [lenta.ru/news/2006/04/27/ushits/ Lenta.ru: Интернет: В США зарегистрирован рекорд численности интернет-пользователей]
  46. [www.advlab.ru/articles/article555.htm Мировой рынок масс медиа. Тенденции] | Advlab.Ru
  47. </ol>

См. также

Отрывок, характеризующий Культура США

«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.