Культура Турции

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Напишите отзыв о статье "Культура Турции"



Литература

Основные статьи: Османская литература, Литература Турции

Турецкая литература — это литература и письменные источники на турецком языке. Её история уходит корнями в османский период (1299—1923). Самые ранние точно датированные произведения («Книга судьбы» Ахмеда Факиха (умер около 1250) письменной литературы на турецком языке относятся к середине XIII века, и носят суфийский характер[1]. Первое значительное произведение относятся к 1330 году[1], это поэма-месневи «Книга скитальца» суфия Ашик-паши (1271—1332)[1].

Османская литература имела, по большей части, религиозный характер и была ограничена требованиями ислама. На её развитие оказали огромное влияние древние традиции персидской и арабской литературы.

Придворная поэзия Османского периода («хакан лирики» Бакы, «османская Сапфо» Михри-хатун) также является особым, уникальным жанром турецкой литературы.

Особенности турецкой литературы — наличие богатой фольклорной традиции, которая включала в себя, в частности, байки и анекдотические рассказы о Ходже Насреддине; устный и письменный героический эпос, рассказывающий о подвигах предков.

Современная турецкая литература развивалась, в значительной степени, под влиянием западной, особенно в связи с реформами, получившими название «Танзимат» (нововведения эпохи царствования султана Абдул-Меджида и, отчасти, его преемника Абдул-Азиза).

Реформы в образовании и введение в начале XX века нового, основанного на латинице, алфавита повысили уровень грамотности населения страны и благотворно сказались на развитии турецкой литературы.

Несколько турецких писателей, включая Сулеймана Назыфа, Назыма Хикмета, Орхан Кемаля, Яшара Кемаля и Орхана Памука, приобрели известность не только в Турции, но и во всём мире. Крупнейшим турецким поэтом XX века был Фазыл Хюсню Дагларджа.Больший вклад в развитие турецкой поэзии внесли также Ильхан Берк, Октай Рифат, Рифат Ылгаз, Ахмед Ариф.

Архитектура

Историю турецкой архитектуры можно условно разделить на три основных периода: Сельджукский период (12 −13 века), Османский период (14 — XIX века) и современный период (XX век — начало XXI века). Внутри каждого из этих трёх периодов обычно выделяют несколько этапов. Как и у многих других народов, типичные жилища представителей наиболее широких социальных слоёв общества не представляют особого интереса, поэтому, говоря о турецкой архитектуре, обычно имеют в виду её наиболее яркие и выдающиеся образцы, представленные в наиболее знаменитых сооружениях, таких, как мечети, караван-сараи, медресе, правительственные сооружения, общественные бани и т. д.

Империя сельджуков, до прихода турок на территорию современной Анатолии в 11 веке, включала в себя Иран — государство с высокой культурой и довольно развитой архитектурой. Турки привезли с собой из Ирана опыт и навыки, которые оказали значительное влияние на строительство и архитектуру сельджукского периода.[2] Для сельджукского стиля характерны простота, элегантность и гармоничные пропорции всего здания, а также особая изысканность и богатство деталей входных ворот и парадных дверей. Многие сельджукские сооружения имели небольшой внутренний дворик.

Османский период характеризуется значительным влиянием византийской архитектуры, а также строительных традиций мамелюкского Египта. Например, знаменитый Собор Святой Софии, всемирно известный памятник византийского зодчества, стал примером для подражания и источником вдохновения для строителей многих сооружений османского периода. Для архитектуры османского периода особенно типичны величественные купола, своды и арки. В целом, архитектура османского периода характеризуется необычайным разнообразием и богатством стилей, в которых отражается синтез архитектурных традиций Ближнего Востока и Средиземноморья.[3]

На современную турецкую архитектуру огромное влияние оказала политика секуляризации, начатая Кемалем Ататюрком. Если ранее мечети и медресе являлись основными образцами национальной архитектуры, то с середины 1920-х годов строительство мечетей, медресе и других культовых сооружений не поощрялось государством. В связи с этим резко усилилось влияние современной светской европейской (особенно немецкой) архитектуры. Этим объясняется отсутствие преемственности в стиле современной турецкой архитектуры. С 1920-х годов основными образцами архитектуры становятся офисы, музеи, гостиницы, правительственные сооружения и т. п. Главными чертами стиля становятся функциональность, простота, модернизм. Основоположниками современной школы турецкой архитектуры считаются Седат Хаким Элдем, Клеменс Хольцмайстер и Онат.[4]

Музыка

Основные статьи: Музыка Турции, Янычарская музыка

Турецкая музыка имеет многовековые традиции. Её корни уходят в раннее Средневековье, когда турки-сельджуки, перекочевав из Средней Азии, завоевали всю Малую Азию и расселились на полуострове. На новых территориях турки вошли в контакт с более древними культурами армян, греков и других народов. Музыкальная культура этих народов оказала значительное влияние на турецкую музыку, основу которой составляла фольклорная традиция, характерной чертой которой была пентатоника. Фольклорная музыка была и до сих пор остаётся очень популярной.

Во времена Османской империи сформировался новый музыкальный жанр — оркестровая военная музыка, которая сопровождала многие походы и кампании имперской армии. Турецкие марши янычар в XVIII веке стали популярными и в Европе, что нашло отражение в творчестве таких композиторов, как Гайдн, Бетховен и Моцарт. Хотя мода на турецкие марши была кратковременной, она привела к тому, что многие европейские оркестры начали активно использовать такие инструменты, как цимбалы, медные барабаны и колокольчики.

В XX веке турецкая музыка обогатилась новыми жанрами, первоначально возникшими в Европе. Тем не менее, симфонии, оперы, балет и т. п. не получили большого распространения в Турции.

Современная турецкая музыка развивается под сильным воздействием западной музыки. Это влияние ощущается в новых музыкальных жанрах, ставших особенно популярными среди молодёжи, в числе которых джаз, поп-музыка, рок-музыка, хип-хоп и т. д. Имена многих турецких поп-исполнителей стали известными и вне Турции, частично благодаря фестивалям Евровидения. В их числе — MaNga, Таркан, Сердар Ортач, Эмре Айдын, Хадисе, Теоман, Ханде Йенер, Мустафа Сандал, Сертаб Эрнер и другие.

Театр

Начиная с XVI века, в Османской империи особую популярность приобрёл театр теней («Карагёз»), возникший под влиянием культуры Индии и Египта. В пьесах использовались куклы и марионетки, а также специальные световые эффекты и декорации, позволявшие создавать иллюзию многомерного сценического пространства. Куклы озвучивались актёрами, остававшимися за занавесом.

С середины XIX века, в связи с фундаментальными общественно-политическими реформами, получившими название «Танзимат», Османская империя начала быстро осваивать и внедрять многие явления культуры, пришедшие с Запада. С этим связано возникновение современного театра — с актёрами, пьесами и драматургами. Основателем турецкой драматургии считается Ибрахим Шинаси, написавший в 1860 году первую пьесу на турецком языке — «Şair Evlenmesi» (Сватовство поэта). Основатель турецкого театра — Акоп Вардовян.

Кинематограф

Основная статья: Кинематограф Турции

Кинематограф на территории современной Турции возник ещё до того, как была провозглашена Турецкая Республика в 1923 году. Первая попытка запечатлеть что-либо на плёнку была сделана в 1896 году. Первым документальным фильмом считается короткометражный фильм Фуата Узкыная[5], снятый в 1914 году и показывающий разрушение памятника, возведённого в честь Сан-Стефанского мирного договора в западном пригороде Константинополя Сан-Стефано (ныне Ешилькёй (Yeşilköy — дословно «Зелёная деревня») в Стамбуле). Первый художественный фильм был начат Зигмундом Вайнбергом в 1916 году и закончен Фуатом Узкынаем в 1918 году. Фильм назывался «Женитьба Химмета Ага». В 1917 году вышли фильмы «Лапа» и «Шпион», автором которых был Седат Симави.

В 1932 году, с созданием фильма «Ateşten Gömlek» (Суровое испытание) зародился современный коммерческий кинематограф в Турции. Однако, начало Второй мировой войны надолго прервало развитие кинематографа, который после этого находился в упадке вплоть до середины 1950-х годов.

Киноиндустрия Турции того времени, по образцу Голливуда, получила своё особое название — Ешилчам (Yeşilçam, дословно, «зелёная сосна» — по названию улицы, на которой находились киностудии). Своеобразным апогеем развития Ешилчам были 1950—1970 годы, когда турецкая киноиндустрия производила по 250—350 фильмов в год.

После 1970-х годов, число фильмов пошло на убыль, частично в связи с развитием телевидения, а также из-за конкуренции со стороны западных фильмов. Лишь начиная с 2002 года начался новый подъём, который ознаменовался определённым успехом и признанием на международной арене некоторых фильмов и их авторов (таких, например, как Фатих Акин). В 2008 году было создано всего лишь 50 фильмов, в 2009 году — 61 фильм.[6]

Тем не менее, многие из этих фильмов — результат работы индивидуальных кинематографистов, а не киноиндустрии в целом, которая в последние годы становится частью международных конгломератов и всё более и более зависит от рекламного и дистрибьютерского потенциала таких компаний, как Warner Bros. и United International Pictures.

Наряду с кинематографом, Турция добилась заметных успехов и в области телевидения. Телепередачи, созданные в Турции, в частности, «мыльные оперы», приобрели огромную популярность за рубежами страны, особенно в арабском мире.[7] Более вестернизированные и смелые по содержанию, чем арабская телепродукция, эти телесериалы являются своего рода связующим звеном между западным и исламским мироощущением.

Интернет

Основная статья: Интернет в Турции

Развитие и распространение интернета в Турции сыграло и продолжает играть большую роль в культурной жизни Турции. Во многих отдалённых провинциях, городках и деревнях, не имеющих достаточного количества библиотек, книжных магазинов и газетных киосков интернет позволяет широким слоям населения иметь доступ к необходимой информации и культурным сокровищам. Произведения многих турецких авторов выложены в Интернете, многие газеты имеют свои сайты.[8] Число пользователей интернета за последние 10 лет (2000—2010) выросло в десять раз и достигло 26,5 миллионов к концу 2009 года.[9]

Ограничения

Ограничительный закон в отношении интернета был принят в 2007 году, когда на территории страны заблокировали блогохостинг Wordpress и несколько видеохостингов, в частности, DailyMotion и Vimeo.

С февраля 2014 года начал действовать закон, по которому доступ к сайту может быть заблокирован из-за наличия любого «оскорбительного контента»[10].

Язык

Основная статья: Турецкий язык

Современный турецкий язык напрямую восходит к огузскому — языку восточных турецких племён, когда-то населявших Центральную Азию и вытесненных в VIII—X вв. конкурирующими уйгурскими (также тюркскими) племенами на запад.

В течение последних нескольких веков турецкий язык подвергся существенному влиянию персидского и арабского языков, в связи с чем количество заимствованных из этих языков слов достигало временами 80 % турецкой лексики. До XX века существовал литературный язык Османской империи, достаточно сильно отличавшийся от разговорной турецкой речи — османский язык. Пантюркисты (в частности, И. Гаспринский) в конце XIX — начале XX вв. издавали журналы и газеты на языке, постепенно очищавшемся от заимствований, хотя и отличном от современного турецкого языка. Новый язык пропагандировали младотурки.

После основания Турецкой республики в 1923 году в 30-е гг. начался процесс замены иноязычных заимствований исконными турецкими словами. Этот процесс продолжается и в наши дни, хотя в турецком языке всё ещё можно встретить слова персидско-арабского происхождения наряду с их синонимами, сконструированными из тюркских корней.

Религия

Основная статья: Религия в Турции

99 % населения Турции — мусульмане, в основном — сунниты, но на востоке и юго-востоке страны есть шииты и алевиты. Многие турецкие традиции основаны на законах шариата. Исламский этикет требует носить скромную одежду и снимать обувь при посещении мечети. Женщинам предписывается ношение одежды, закрывающей большую часть тела. Тем не менее, Турция — в основном светская страна.

Реформы Кемаля Ататюрка привели к тому, что в стране довольно строго соблюдается принцип разделения религии и государства. На улицах многих городов можно видеть как женщин, носящих паранджу, так и женщин, одетых в современном западном стиле. Джинсы и мини-юбки не являются чем-то необычным. На улицах городов нередко можно увидеть западную и местную рекламу с элементами эротики, что противоречит требованиям ислама.

Среди турецких писателей, философов и богословов есть немало представителей, которые критично относятся к наиболее консервативным аспектам ислама и ратуют за реформы. В их числе — писатель Орхан Памук, философ Фетхуллах Гюлен и другие. Турецкая армия традиционно считается гарантом светского характера турецкого государства.

Праздники

Основная статья: Праздники Турции

В Турции отмечаются как государственные, так и религиозные праздники[11]. Среди государственных праздников самые значительные

  • Новый Год — 1 января
  • День национальной независимости и день детей — 23 апреля
  • День молодежи и спорта — 19 мая
  • День победы над греческой армией — 30 августа
  • День провозглашения республики — 29 октября
  • День памяти Ататюрка, первого президента Турецкой республики — 10 ноября. В этот день утром в 9:05 вся страна замирает на минуту в молчании, прохожие останавливаются, гудят сирены, сигналят машины.

Религиозные праздники отмечаются по лунному календарю, поэтому их дата каждый год меняется. Наиболее значительные праздники

  • Рамадан — священный месяц, во время которого все мусульмане мира не едят и не пьют с рассвета до вечерней молитвы. В это время некоторые рестораны закрыты до заката, а в консервативных провинциальных городах считается дурным тоном (даже для не мусульманина) есть, пить и курить на виду у всех до вечерней молитвы.
  • Курбан-Байрам (праздник жертвоприношения) — главный религиозный праздник в году и Шекер-Байрам (праздник сладостей, знаменует окончание поста Рамадан). Отмечаются они в течение 3-4 дней, причем целую неделю могут быть закрыты банки, переполнены отели и транспорт.

Европейская столица культуры

Стамбул выбран Европейским Союзом на роль «Европейской столицы культуры» в 2010 году[12]. В рамках программы «Европейской столицы культуры» в Стамбуле проводятся многочисленные культурные мероприятия европейского значения.

Кулинария

Основная статья: Турецкая кухня Турецкая кулинария со времён Османской империи впитала в себя лучшие достижения тюркской, армянской, греческой, арабской кухни, что стало причиной её необычайного богатства и разнообразия. Кочевой образ жизни древних турок, неразрывно связанный с животноводством, обусловил большое разнообразие мясных блюд, наиболее известными из которых являются шиш-кебаб (ягнёнок на вертеле) и кебабпчис. По той же причине йогурт прочно вошёл в число традиционных приправ к кушаньям (таким, как Манты), а также в качестве самостоятельного напитка. Под влиянием итальянской кухни, получила большое распространение так называемая турецкая пицца. Оливковое масло является ингредиентом многих турецких блюд и широко используется в приготовлении пищи.

Со времён Османской империи, в турецкой кухне параллельно развивались две традиции: простонародная и придворная. В то время, как обычная пища крестьян и животноводов была сравнительно простой и лёгкой для приготовления, придворная кухня турецких султанов отличалась особой изысканностью и аристократичностью. Эта изысканность выражалась в потрясающем многообразии блюд, которое отчасти достигалось мастерским использованием всевозможных соусов и специй. Со временем, эти две традиции слились воедино и современная турецкая кухня включает в себя как сравнительно простые блюда, так и блюда, требующие особого мастерства и незаурядного кулинарного искусства. Один лишь баклажан в качестве основного блюда может быть приготовлен десятками различных способов. Существует множество способов приготовления мяса, рыбы, овощей, пряностей и фруктов.

Особой популярностью как в Турции, так и в мире пользуются турецкие сладости и десерты. Местные десерты обычно сладкие (часто пропитаны медом) и зачастую состоят из фруктов, орехов и печенья в заманчивых сочетаниях.

Среди напитков популярны чай и турецкий кофе, а также местные вина. Ракия — виноградное бренди с анисовым запахом — также пользуется успехом.

Галерея

См. также

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Турция — статья из Большой советской энциклопедии (3 издание).
  2. ↑ [www.turkeytravelplanner.com/architecture/SeljukArchitecture.html Seljuk Turkish Architecture] (англ.)
  3. ↑ [eng.archinform.net/stich/2409.htm Ottoman Architecture] (англ.)
  4. ↑ [web.archive.org/web/20031024083248/www.archnet.org/library/pubdownloader/pdf/6125/doc/DPT0085.pdf A Survey of Modern Turkish Architecture] (англ.)
  5. ↑ [www.kultur.gov.tr/RU/Genel/BelgeGoster.aspx?1C04EA51480895DA7A2395174CFB32E139032A597340A318 Киноискусство (на сайте Министерства культуры)] (рус.)
  6. ↑ [www.todayszaman.com/tz-web/news-196623-ugly-thugs-tearjerkers-top-turkish-box-office-in-2009.html Ugly thugs, tearjerkers top Turkish box office in 2009] 26 декабря 2009  (англ.)
  7. ↑ [www.nytimes.com/2010/06/18/arts/18abroad.html?scp=1&sq=turkish%20soap&st=cse Turks Put Twist in Racy Soaps] (англ.)
  8. ↑ [www.onlinenewspapers.com/turkey.htm Turkey Newspapers]
  9. ↑ [www.sabah.com.tr/Teknoloji/2010/01/03/turkcenin_internette_kullanimi_10_yilda_10_kat_birden_artti Türkçe’nin internette kullanımı 10 yılda 10 kat birden arttı ] (тур.)
  10. ↑ [news.bigmir.net/world/799021-V-Tyrcii-mogyt-zapretit-YouTube-i-Facebook В Турции могут запретить YouTube и Facebook]
  11. ↑ [countries.poehalisnami.ua/turciya/culture Культура Турции]
  12. ↑ [www.en.istanbul2010.org İstanbul 2010 — European Capital of Culture]

Напишите отзыв о статье "Культура Турции"

Литература

  • Смирнов В. Д. Очерк истории турецкой литературы. СПб.,1891
  • Крымский А. Е. История Турции и её литературы. Т.1-2. 1910—1916.
  • Рассказы турецких писателей. М. Изд-во иностранной литературы. 1954.-211 с.
  • Алькаева Л. О. Очерки по истории турецкой литературы. М., 1959.
  • Турецкие сказки (с предисловием Моллова), М., 1960.
  • Гарбузова В. С. Поэты средневековой Турции. Л., 1963
  • Гордлевский В. А., Очерки по новой османской литературе. Переходная пора османской литературы, в его кн.: Избр. соч., т. 2, М., 1961
  • Гордлевский В. А. Османские сказки // Избранные сочинения, т. 2, М., 1961.
  • Фиш Р. Г. Писатели Турции — книги и судьбы. М., 1963
  • Миллер Ю. Искусство Турции. М.-Л., 1965.
  • Современная графика Турции. Каталог выставки. М.-Л.-Баку, 1965.
  • Кямилев Х. У истоков современной турецкой литературы. М., 1967.
  • Турецкие сказки (с предисловием Дмитриева), М., 1967.
  • Айзенштейн Н. А. Из истории турецкого реализма. Заметки о турецкой прозе. М., 1968—283 с.
  • Кямилев Х. К. Общественные мотивы в турецкой поэзии. М., 1969—187 с.
  • Гарбузова В. С. Поэты Турции ХIХ в. Л., 1970.
  • Маштакова Е. И. Из истории сатиры и юмора в турецкой литературе (XIV—XVII вв.), М., 1972.
  • Плата за молчание. Рассказы турецких писателей. Л. Худ. лит. 1974.-368 с.
  • Из современной турецкой поэзии. М.: Прогресс, 1975.
  • Гарбузова В. С. Поэты Турции первой половины ХХ в., Л., 1975
  • Чорекчян Х. А. О современном театре Турции // «Народы Азии и Африки» 1966. № 5.
  • Хлеб прежде всего. Рассказы турецких писателей. М. Художественная литература 1976 г. 272 с.
  • Гусейнов А. А. Турецкое кино. М., 1978.
  • Современная турецкая пьеса М.: Искусство, 1977.- 792 с.
  • Из турецкой поэзии XX века. М.: Художественная литература, 1979.- 412 с.
  • Турецкие сказки. (Перевод, составление, предисловие Стеблевой И. В.), М., 1986.
  • Яковлева Н. С. Турецкий рассказ: Новое время (первые два десятилетия XX века). Л., 1986.- 87 с.
  • Хлеб и звезды. Современная турецкая поэзия: Сборник. Сост., предисл. и пер. с тур. А. Ибрагимова. М.: Радуга, 1990.- 336 с. ISBN 5-05-002526-5
  • Гениш Эйюн Турецкая литература: Биографии самых известных поэтов и писателей, направления их творчества и примеры произведений. М.: Издательство ЛКИ, 2008. - 464 с. ISBN 978-5-382-00442-6

Ссылки

  • [www.turkishculture.org Turkish Culture Portal]
  • [turkeyculture.org Turkey Culture]
  • [www.turkeylive.net/category/culture/ Turkey Live Culture ]
  • [www.discoverturkey.tv/ Online Turkish Culture TV]
  • [www.turkishembassy.org/index.php?option=com_content&task=view&id=46&Itemid=68 Art and Culture of Turkey]
  • [www.turkishnews.ru/kultura-turizm-otdyh-v-turcii Новости культуры Турции]
</table></td></tr></table>
Турция в темах

Отрывок, характеризующий Культура Турции

Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Культура_Турции&oldid=79782555»

Навигация