Культура Швеции
Культура Швеции — общее понятие, к которому относят различные аспекты бытия шведов: лютеранство, профсоюзное движение, уверенность в себе и тому подобное, что в конечном итоге формирует шведский менталитет (национальную самоидентификацию), восприятие шведов чужаками и тому подобное. Различные исторические периоды также влияли на формирование шведской культуры или выражали шведскую ментальность. Так, Швеция отменила рабство к середине XIV века, также не было у шведов крепостного права, крестьянство составляло около 40% населения, и было одним из четырех сословий (вместе с дворянами, духовенством и горожанами) в Риксдаге.
Содержание
Общая характеристика
25 провинций (швед. landskap) Швеции в начале своей истории обладали плохой взаимосвязью внутри Скандинавии, поэтому у каждой из них - разная культура. Эти провинции давно потеряли свое автономное значение как административные и политические регионы, но как и раньше рассматриваются как культурные регионы,а население Швеции отождествляет себя с ними. Каждая провинция имеет определенную историю, каждый регион - со своим собственным характером. Из-за влияния соседних культур в этих регионах под различным влиянием сформировались некоторые этнические меньшинства.
Обычаи
Особенностью культуры Швеции является шведская ментальность, которая формируется и поддерживается шведским воспитанием. Одним из многих явлений шведской культуры является принцип «лагом» швед. Lagom, аналог воздержания : это наследие викингов (варягов) и символ шведской жизни. Его можно наблюдать среди шведов не только в особенности их поведения, но и в одежде, в дизайне, в архитектуре др. Это шведская умеренность, сдержанность, бережливость — ничего лишнего. Госпожа Шарлотт Девитт, президент «Американского клуба Швеции», уроженка Бостона (США), прожила в Стокгольме десять лет. И в собственной книге «Привычки и обычаи Швеции» она определяет это понятие так:
Шведская легенда относит происхождение слова «лагом» к древней истории страны. Времена, когда викинги, населявшие страну в IX-XI веках, одерживали одну за другой военные победы. И однажды, после одной из таких побед, славные воины собрались утолить жажду медовым напитком (медовухой), после того как мед перебродил с водой. Большой бокал, сделанный из рога, предназначался для небольшой группы солдат, хотя напитка должно было хватать на всех в сообществе. Поэтому каждому, кто отпивал из такого сосуда, нужно было только утолить жажду, пригубить. Если же викинг пытался отпить больше за счет общества, тогда ему сразу напоминали: «лагом», то есть в переводе — «хватит», «достаточно». Хотя тотальное навязывание соблюдения сдержанности (согласно социологии медицины) привело Швецию к лидерству в Европе по суицидам[1][2][3].
Напишите отзыв о статье "Культура Швеции"
Литература
Швеция занимает пятое место в списке стран по числу лауреатов Нобелевской премии в области литературы. Известные шведские писатели и поэты: Астрид Линдгрен, Сельма Лагерлеф, Август Стриндберг, Яльмар Сёдерберг, Томас Транстрёмер, Карин Бойе, Стіг Ларссон, Хеннинг Манкель и другие.
Фольклор
Известные шведские фольклористы: Ларс Леви Лестадиус, Йон Бауэр[4] и др..
Песни
- Известные шведские народные песни «Баллада о херре Маннелиге», «Баллада о херре Хольгере», «Божья музыка» (швед. Guds spelemän), «Горе Хилле» (швед. Hilla Lilla), «Оборотень» (швед. Varulven) и др.[5].
Шведский духовный мир
- Современное духовное мировоззрение шведов сформировано под влиянием христианства и язычества. Для лучшего познания следует отличать шведов (этнос) и граждан Швеции (эмигрантов из других народов). Шведы, сохраняя свою культуру (самоидентификацию), находясь в эмиграции среди других этносов (в диаспоре), способны не ассимилироваться, а сохранять себя как нацию.
Искусство
Древние образцы шведского искусства находятся в церквях: настенные фрески, алтарная часть. представляющие религиозные убеждения: чистилище, дьявола, Иисуса Христа и Деву Марию.
Наиболее яркий представитель стиля рококо в Швеции — художник Густаф Лундберг, имевший европейскую известность. Среди его парадных портретов особый интерес представляет портрет за партией в шахматы Густава Бадина, в прошлом чернокожего мальчика-раба, ставшего придворным и государственным деятелем трёх шведских королей. В XIX веке художник Карл Ларссон (1853-1919 гг.) сформировал образ идиллического дома сельской местности с его наивными живописными иллюстрациями.
Архитектура
Национальные праздники
- 1 января — Новый год;
- 6 января, 4 марта, 12-13 мая, 25-26 декабря — Рождество;
- 6 июня — день шведского флага с 1809 года[6].
Кухня
Классические шведские блюда — это картофельное пюре с селедкой, «митболлс» (мясные шарики) с луковичным соусом, гороховый суп. Вариантов приготовления селедки больше двадцати: маринованная, соленая, копченая, жареная, вареная, квашеная в банке (целый год для получения сильного запаха, аналог французского твердого сыра с плесенью), а также — селедочная икра с разными соусами (для любителей острых вкусовых ощущений или сладкоежек, для детей и для вегетарианцев, со всевозможными добавками).
Шведские повара побеждали на многих международных соревнованиях, на конкурсе кулинаров в Париже заняли второе место именно благодаря блюдам с лесными ягодами. Шведы любят готовить многочисленные сладкие булочки, пирожные, печенье (напр. имбирное печенье с неповторимо острым, горьковато-терпким вкусом). Шведские патриотически настроенные повара противостоят воздействию иностранных блюд, они придумывают новые блюда, где смешивают рецепты национальные и зарубежные.
Примечания
- ↑ [www.lossofsoul.com/DEATH/suicide/statistic.htm «Статистика самоубийств», Проект «О жизни» (lossofsoul.com), Гетсби, 2012 г.]
- ↑ [lossofsoul.com/DEATH/suicide/countries-ua.htm «Статистика суїциду у різних країнах», Проект «Про життя» (lossofsoul.com), Гетсбі, 2012 р.]
- ↑ [eugeo.ru/camoubijstva-v-shvecii/ Самоубийства в Швеции, Категория: Шведская жизнь] (рос.
- ↑ [postomania.ru/post102662092/ Шведский фольклор от Йона Бауэра] (рос.
- ↑ [landsthing.mybb.ru/viewtopic.php?id=38 Шведские народные песни, 2006 г.]
- ↑ стор. 268 (глава «Швеція»), «Етика ділових відносин» (навчальний посібник — Міністерство освіти і науки України), Палеха Ю. І., рецензенти — доктор філософських наук професор Герасимчук А. А. (Польща) та доктор політичних наук професор Оніщенко І. Г. (Україна), вид. «Кондор», м. Київ, 2008 р. — 356 с.
Источники
- стр. 263-268 (глава «Швеция»), «Этика деловых отношений» (учебное пособие — Министерство образования и науки Украины), Палеха Ю. И., рецензенты — доктор философских наук профессор Герасимчук А. А. (Польша) и доктор политических наук профессор Онищенко И. Г. (Украина), вид. «Кондор», г. Киев, 2008 г. — 356 с. ISBN 978-966-351-061-3
- с. 212-219, «Все страны мира» (энциклопедический справочник), Семей И. А., Пименова Т. М., изд. «Вече» (www.veche.ru), г. Москва, 2004 г. — 624 с. ISBN 5-9533-0316-5
- «Золотая середина. Как живут современные шведы» (Культурология), Баскина Ада, Издательский дом «ЭНАС», 2008 г. ISBN 978-5-93196-885-8 (рус.)
- «Sveriges Historia», koncentrerad upsslagsbok (fakta•artal•kartor•tabeller), av Jan Melin, Alf W. Johansson, Susanna Hedenborg, «Rab'en Rrisma», 1997 ISBN 5-7777-0164-7 (швед.); «История Швеции» (национальная история), Ян Мелин Альф В. Юханссон, Сюзанна Хеденборг, изд. «Весь мир» (пер. со швед.), г. Москва, 2002 г. — 400 с. ISBN 5-7777-0164-7 (рус.)
- «Скандинавия», сост. Кузнецова Е., изд. «АСТ» и «Сова», г. Москва и г. Санкт-Петербург, 2009 г. — 127 с. (рус.)
- Daun, Акке, (1996), Swedish Mentality, Pennsylvania State University Press, ISBN 978-0-271-01502-6 (англ.)
- Forsås-Scott, Helena & Hilson, Mary, (2007), The Encyclopedia of Contemporary Scandinavian Culture, New York, Routledge. (англ.)
- Boster, James Shilts & Мальцева, Kateryna. (2006). A Crystal Seen From Each of Its Vertices: European Views of European National Characters. Cross-Cultural Research 40, 47-64. (англ.)
- O', Tom (1998). Junctures of Swedishness: Reconsidering Representations of the National. Ethnologia Scandinavica 28, s20-37 (англ.)
- [www.everyculture.com/Sa-Th/Sweden.html Palmer, Brian W. (2001).] [www.everyculture.com/Sa-Th/Sweden.html «Sweden» i Ember, Melvin & Ember, Carol, A. (red). Countries and Their Cultures. Macmillan Reference.] [www.everyculture.com/Sa-Th/Sweden.html ISBN 978-0-02-864950-4] (англ.)
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Культура Швеции
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
