Культура медных кладов
Поделись знанием:
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
Культура медных кладов — энеолитич. археологическая культура древней Восточной Индии[1].
Культуру иногда называют культурой жёлтой керамики[1].
Содержание
Местоположение и периодизация
Как правило, находки, связанные с данной культурой, встречаются в кладах (отсюда и название), большинство которых найдены в Ревари. Культура датируются 2 тыс. до н. э., однако датировка спорна, поскольку лишь немногие из них происходят из мест организованных раскопок с надёжным археологическим контекстом.
Артефакты и их анализ
Открытие и первоначальные исследования имели место в конце XIX века, когда были найдены медные орудия этой культуры Активные научные раскопки памятников культуры производились во второй половине XX века.
- Выявлены 4 региональных группы кладов: южная Харьяна/северный Раджастхан, равнина Ганг/Джамуна, Чота-Нагпур и Мадхья-Прадеш, со своими характерными типами находок. Находки отдельных предметов из кладов получили известность уже в XIX веке.
- Среди находок, характерных для региона южная Харьяна/северный Раджастхан — плоские топоры, гарпуны, двойные топоры, мечи с так называемыми антенными рукоятками и т. п. В области Ганг-Джумана встречаются подобные находки. Группы находок из Чота-Нагпура — иные: они включают изящные изделия и нечто похожее на слитки.
- Предметы в медных кладах, как предполагается, служили для культовых целей, поскольку на них отсутствуют следы износа, а размеры не всегда соответствуют размерам человеческой руки.
- Этническая принадлежность носителей культуры остается спорным вопросом. Есть утверждения что есть связь с населением, вытесненным из Хараппы арийскими племенами, так и о её связи с последними. Есть другое мнение что носители данной культуры были связаны с предками народов мунда[1].
- Последние исследования (в том числе Хастинапуре) позволили опредеить, что данная культуры существовала до XII-XI веков до н. э., до её вытеснения культурой серой расписной керамики[1].
Напишите отзыв о статье "Культура медных кладов"
Примечания
См. также
Литература
- Paul Yule, The Bronze Age Metalwork of India, Prähistorische Bronzefunde XX,8 (München 1985), ISBN 3-406-30440-0
- Yule P., Hauptmann A., Hughes M. The Copper Hoards of the Indian Subcontinent: Preliminaries for an Interpretation, Jahrbuch des Römisch-Germanischen Zentralmuseums Mainz 36, 1989 [1992] 193—275, ISSN 0076-2741
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Культура медных кладов
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
