Культурные универсалии

Культурные универсалии — типовые аспекты жизни, которые проявляются во всех известных обществах. Общие явления, присущие всем человеческим культурам на всех этапах развития.

Джордж Питер Мердок вместе с коллегами из Йельского университета разработали классификацию таких культурных универсалий из 88 общих поведенческих категорий. Они включают: одежду, место обитания, имущество, праздники, подарки, гостеприимство, изобразительные искусства, труд, родственные связи, младенчество и детство, смерть и похороны, религиозные представления, социальную стратификацию, использование орудий труда, наличие институтов семьи и брака и т. д. Как полагают, культурные универсалии связаны с важнейшими биологическими потребностями человека: сохранение жизни, продолжение рода, здоровое потомство.

Однако надо понимать, что конкретное содержание этих культурных универсалий может быть различным. Например, семья в том или ином виде существует у всех обществ, но некоторые общества предпочитают моногамию, другие — полиандрию, а третьи — полигинию.

Ссылки

• [djerelo.com/sociology/53-sociologia-volkov/3228-27-kyltyrnue-ynyversalyy Культурные универсалии]
• [www.ido.rudn.ru/ffec/soc/soc12.html КАТЕГОРИЯ «КУЛЬТУРА» В СОЦИОЛОГИИ]
• [culturalstudy.pstu.ru/modules.php?name=lib_1_13 Д. П. Мёрдок. Фундаментальные характеристики культуры]

Отрывок, характеризующий Культурные универсалии

– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.