Кумары

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кума́ры — четверо мудрецов-младенцев в индуизме: Санака, Санатана, Санандана и Санат-кумара. В Пуранах они описываются как великие, мудрые и могущественные риши, сыновья Брахмы, мистическим образом родившиеся из его ума. Будучи ещё детьми, они, против воли своего отца, дали клятву пожизненного целибата (брахмачарья). Кумары играют большую роль в вайшнавизме.





Пураническая история четырёх Кумаров

Четыре Кумара являются старшими братьями Шивы. Они описываются как великие вайшнавы — преданные Вишну. В «Бхагавата-пуране» четыре Кумара упоминаются в списке 12 махаджанов, или великих преданных Вишну. Несмотря на то, что они являются вечно освобождёнными душами, они были привлечены преданным служением Вишну. Согласно «Бхагавата-пуране», в начале своей жизни Кумары были имперсоналистами, однако впоследствии по милости своего отца и духовного учителя Брахмы, они постигли вечную духовную форму Вишну и встали на путь бхакти.

Четыре Кумара родились от Брахмы в самом начале творения, когда его основной задачей было заселять эту вселенную живыми существами. Брахма приказал четырём Кумарам стать Праджапати, то есть производить потомство и таким образом заселить вселенную. Но четыре Кумара обладали очень глубоким желанием целиком посвятить своё существование служению Вишну, и не хотели, чтобы что-то отвлекало их от этого. Они решили оставаться брахмачари. За то, что они не хотели помогать ему, Брахма очень сильно разгневался на них. Из гнева Брахмы появился Шива, вышедший из его межбровья. Но затем, когда Брахма увидел, насколько чисто было сердце четырёх Кумаров, его гнев улетучился. Зная, что притяжение мужчины и женщины становится очень сильным, когда человек достигает определённого возраста, четыре Кумара решили не взрослеть, а остаться пяти-шестилетними детьми до периода разрушения вселенной. Описывается, что они путешествуют по всей вселенной в виде маленьких, голых детей, несмотря на то, что возраст их достигает нескольких миллиардов лет.

В «Бхагавата-пуране» описывается, как Джая и Виджая, двое слуг Верховного Господа Вишну на Вайкунтхе, оскорбили четырёх Кумаров, не пропустив их на Вайкунтху для встречи с Вишну. В наказание за это оскорбление Джая и Виджая были вынуждены родиться три раза на земле как демоны и сразиться с Вишну в одном из его воплощений. В Сатья-югу они родились демонами по имени Хираньякашипу и Хираньякша; в Трета-югу, — Раваной и Кумбхакарной, а в конце Двапара-юги — Шишупалой и Дантавакрой.

Кумара-сампрадая

Одна из четырёх авторитетных философских школ (сампрадай) в вайшнавизме, нимбарка-сампрадая, основоположником которой был вайшнавский святой и философ Нимбарка, также известна под именем «кумара-сампрадая». Нимбарка получил от четырёх Кумаров наставления о том, как поклоняться божественной чете Радха-Кришне и особую мантру, Радха-Кришна мантру. Четыре Кумара сыграли ключевую роль в возникновении нимбарка-сампрадаи. В «Бхагавата-пуране» описывается аватара Хамса, — Кришна, или Вишну, явившийся в образе лебедя с целью дать наставления четырём Кумарам и их отцу Брахме. Он также открыл четырём братьям особую Гопала-мантру, специально предназначенную для поклонения Кришне как пастушку Гопале. Гопала-мантра по нынешний день передаётся по цепи ученической преемственности парампаре в нимбарка-сампрадае. Брахма дал детальное объяснение значения Гопала-мантры, которое содержится в «Гопалатапани-упанишаде», входящей в состав «Яджурведы». Это положило начало нимбарка-сампрадае, последователи которой считают, что основной целью аватары Кришны как лебедя Хамсы было основание их философской школы и передача Гопала-мантры четырём Кумарам.

См. также

Напишите отзыв о статье "Кумары"

Ссылки

  • [vyasa.ru/books/ShrimadBhagavatam/?id=374 «Бхагавата-пурана» Песнь 4, глава 22: Встреча Махараджи Притху с четырьмя Кумарами]
  • [www.dharmakshetra.com/sages/Kumaras.htm The Four Kumaras]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кумары

После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».