Кумундурос, Александрос

Александрос Кумундурос

Александрос Кумундурос (греч. Αλέξανδρος Κουμουνδούρος; 1817, полуостров Мани, — 26 февраля 1883, Афины) — греческий государственный деятель.

Окончил Афинский университет. С 1850 года — депутат парламента, в котором скоро выделился своим ораторским талантом. В 1855 году был был избран президентом палаты, затем несколько раз был министром финансов. После революции 1862 года, в которой он принял активное участие, Кумундурос стал членом первого революционного министерства и в течение последующих лет занимал посты министра юстиции, министра по делам религии и образования, министра внутренних дел. 14 марта 1865 года впервые возглавил правительство (до 1 ноября), затем занимал пост премьер-министра Греции ещё 8 раз (с 30 декабря 1866 года до 1 января 1867 года, с 15 декабря 1870 до 9 ноября 1871, с 27 октября 1875 до 8 декабря 1876, с 13 декабря 1876 до 10 марта 1877, с 1 до 7 июня 1877, с 14 сентября 1877 до 2 ноября 1878, с 7 ноября 1878 до 22 марта 1880 и с 25 октября 1880 до 15 марта 1882 годов). Особенно выделялся он как талантливый финансист, что, впрочем, не мешало греческим финансам ухудшаться с каждым годом. В последнее его министерство (1880—1882) ему удалось добиться присоединения к Греции Фессалии и части Эпира, после чего Кумундурос назначил новые выборы, чтобы население вновь присоединённых областей было представлено в парламенте, — однако это-то население и проголосовало за оппозиционную Кумундуросу партию, после чего Кумундурос подал в отставку.

В 1881 году Кумундурос с целью развития страны подписал с четырьмя подрядчиками контракты на строительство линий железных дорог.

Его старший сын, Константинос Кумундурос, стал офицером, дослужился до звания генерал-лейтенанта и стал военным и морским министром. Другой его сын, Спиридон Кумундурос (1858—1924), стал политиком.

См. также

• Трикупис, Харилаос
• Константопулос

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Кумундурос, Александрос

Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.