Кунард, Сэмюэл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сэмюэл Кунард
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Сэмюэл Кунард (англ. Sir Samuel Cunard; 21 ноября 1787, Галифакс — 28 апреля 1865, Лондон) — один из крупнейших судовладельцев XIX века.

Сын канадского лесоторговца Абрахама Кунарда.

В 1808 году купил своё первое судно — парусную шхуну Уайт Оук.

С 1809 года управляющий компании «Абрахам Кунард и Сын, судовладельцы». Им был заключен контракт с правительством Великобритании на перевозку почты между Бостоном, Ньюфаундлендом и Галифаксом. К 1812 году компания владела флотом из 40 парусников.

Во время Войны 1812 года поступил добровольцем во 2 батальон Галифакского полка и дослужился до чина капитана. Он занимал общественные должности, был уполномоченным по маякам и стал известен не только как опытный бизнесмен, но и как честный и щедрый человек.

К 1837 году стал миллионером и отцом 9 детей (2/7).

После того, как у себя на родине в Галифаксе Кунард достиг больших успехов в развитии судоходства, он отправился в метрополию и в 1839 году основал вместе с рядом компаньонов пароходную почтовую компанию — «Бритиш энд Норт Америкэн Ройял Мейл Стим Пакет Компани» (British and North American Royal Mail Steam Packet Company (BNARMSPC)), впоследствии получившую его имя (ныне компания «Cunard Line»). При поддержке британского почтового управления в 1840 году рейс парохода «Британия» из Ливерпуля в Бостон положил начало регулярному трансатлантическому грузопассажирскому пароходному сообщению. Будучи президентом компании основал приз — Голубая лента Атлантики.

В 1859 году за заслуги в развитии трансатлантического судоходства, Кунард получил от королевы Виктории титул баронета.

Скончался в Лондоне в 1865 году, после его смерти компания, которой он руководил, получила его имя и стала называться «Cunard Steamships Limited».

Похоронен на Бромптонском кладбище в Лондоне.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Напишите отзыв о статье "Кунард, Сэмюэл"

Отрывок, характеризующий Кунард, Сэмюэл

– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.