Куна (народ)
Поделись знанием:
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
| Численность и ареал | |
|---|---|
| Язык | |
| Религия |
анимизм, католицизм, церковь Иисуса Христа Святых последних дней, баптизм |
| Расовый тип | |
Куна (туле, тельмалтола) — индейский народ группы чибча, обитающий в Панаме и Колумбии. Численность — более 50 тыс. человек (из них около 700 человек — в Колумбии). Говорят на языке куна чибчанской семьи. Письменность на основе латинской графики.
Основные традиционные занятия — тропическое ручное земледелие (кукуруза, батат, кокосы) и рыболовство. Традиционная социально-политическая организация в доколониальный период характеризовалась вождествами с выраженной социальной стратификацией. В колониальный период произошла определённая демократизация социально-политической системы. Матрилокальное брачное поселение.
Христианизированы католиками и протестантами.
См. также
Напишите отзыв о статье "Куна (народ)"
Литература
- Alí, Maurizio. 2010: “[ediciones.uniandes.edu.co/index.php?Itemid=83&option=com_zoo&view=item&category_id=16&item_id=2103 En estado de sitio: los kuna en Urabá. Vida cotidiana de una comunidad indígena en una zona de conflicto]”. Universidad de Los Andes, Facultad de Ciencias Sociales, Departamento de Antropología. Bogotá: Uniandes. ISBN 978-958-695-531-7.
- Alí, Maurizio 2009: "[nbn-resolving.de/urn:nbn:de:0168-ssoar-118592 Los indígenas acorralados: los kuna de Urabá entre conflicto, desplazamiento y desarrollo]"; Revista Javeriana, Pontificia Universidad Javeriana de Colombia, n.145 (julio): 32-39.
- Берёзкин Ю. Е. Куна // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. С.272-273.
- Коротаев А. В. Сведения о народах, данные по которым использованы в монографии // Мердок Дж. П. Социальная структура. М.: ОГИ, 2003. С. 453.
|
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Куна (народ)
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
