Купер, Питер
| Питер Купер | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Питер Купер (англ. Peter Cooper; 1791, Нью-Йорк — 1883, Нью-Йорк) — американский изобретатель, промышленник и филантроп.
Биография
Родился 12 февраля 1791 года в Нью-Йорке и происходил от голландских и английских гугенотов. Был пятым ребёнком Джона Купера, служившего в методистской церкви в Ньюбурге, штат Нью-Йорк.
Вырос в бедности, был занят на разных работах — был пивоваром и бакалейщиком. Уже в юности задумывался над способами облегчить труд человека. В 1821 году Купер купил в Манхэттене за $2000 фабрику по производству клея, имея доступ к недорогому сырью из близлежащих скотобоен. Бизнес стал весьма успешным, принося в течение многих лет прибыль порядка в $10000 долларов (в настоящее время эта сумма эквивалентна примерно $200000). Кроме клея фабрика стала производить прочую продукцию на его основе, поставляя продукцию кожевенным и красильным предприятиям.
Разбогатев, Питер Купер пожертвовал 800 тыс. долларов на организацию целого ряда образовательных учреждений для рабочего класса. В основанном им в Нью-Йорке так называемом Куперовском институте бесплатно читались различные курсы технических знаний. При институте были организованы библиотеки, читальный зал, музеи изобретений, химическая лаборатория, физический кабинет, бесплатные школы гравирования и фотографии. Его речи изданы под заглавием: «Ideas for a science of good government in addresses, letters and articles» (1883).
На выборах 1876 года 85-летний Купер баллотировался в президенты США от маргинальной Партии гринбекеров, но набрал не более 1 % голосов.
Умер 4 апреля 1883 года в Нью-Йорке. Похоронен на кладбище Грин-Вуд.[1]
Семья
В 1813 году Купер женился на Саре Купер (Sarah Bedell Cooper, 1793-1869)[2]. Из их родившихся шестерых детей, в живых осталось только двое:
- сын Эдвард (англ. Edward Cooper, 1824-1905) — некоторое время занимал пост мэра Нью-Йорка;
- дочь Сара Амелия (англ. Sarah Amelia Cooper Hewitt, 1830-1912) — была замужем за Абрамом Хьюитом (англ. Abram Stevens Hewitt, 1822-1903), американским промышленником и политиком (конгрессмен).
Память
В его честь были названы колледж Cooper Union; участок жилой застройки в районе Ист-Сайд в Даунтауне боро Манхэттен — Стайвесант-таун — Питер-Купер-Виллидж; одна из школ в городе Ringwood, штат Нью-Джерси; почтовое отделение вокзала Cooper Station в Нью-Йорке; сквер Cooper Square в Манхэттене.
Интересно, что Питер Купер в 1830 году[3] разработал и построил первый американский паровоз Tom Thumb[4] для того, чтобы убедить собственников недавно построенной железной дороги Baltimore and Ohio Railroad использовать в качестве тяги паровую машину.
См. также
Источники
Напишите отзыв о статье "Купер, Питер"
Примечания
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=229 Peter Cooper] (англ.)
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=108495358 Sarah Bedell Cooper] (англ.)
- ↑ [ubr.ua/history/0828/2929 В 1830 году в США был испытан первый американский паровоз, сконструированный Питером Купером]
- ↑ Stover John F. History of the Baltimore and Ohio Railroad. — West Lafayette, IN: Purdue University Press, 1987. — P. 35–36. — ISBN 0-911198-81-4.
Ссылки
- [www.cooper.edu/about/history/peter-cooper Peter Cooper] (англ.)
- [www.ringwoodmanor.com/peo/ch/pc/pc.htm Peter Cooper: American Manufacturer, Inventor and Philanthropist] (англ.)
- [railroader.ru/%D1%81%D1%88%D0%B0/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%B8-%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D1%8C/%D1%81%D1%88%D0%B0/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85-%D0%BF%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B7%D0%BE%D0%B2-%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%B0-%D1%8E%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8 История американских паровозов]
Отрывок, характеризующий Купер, Питер
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
