Купеческая гильдия
Купе́ческая ги́льдия — основная форма организации людей, занятых торговлей.
Заимствовано: ср.-нж.-н. gilde (от старо-нем. — gilda, gelda, gildomia — плата; сравн. с совр. нем. Geld — деньги), позднее — «биржа».[1]
Родственные понятия: в нем. Zunft, Hanse — цех, уния.
История
В российских источниках слово «гильдия» появляется с 1719 года. Принятый в 1721 году Устав Главного магистрата делил всё городское население страны на «регулярных граждан», распределявшихся в зависимости от капитала и рода занятий по двум купеческим гильдиям, и «подлых людей» — чернорабочих и подёнщиков.
В 1722 году с учреждением цехов из «регулярных граждан» были выделены цеховые.
В 1742 году была образована третья купеческая гильдия, категория «подлых людей» упразднялась.
За купечеством закреплялись предпочтительные права на занятие торгово-промысловой деятельностью. В 1709 году всем торгующим и промышленным людям было вменено в обязанность приписываться к городским посадам, в противном случае им запрещалось заниматься торговлей и промыслами. В 1723 году крестьяне и разночинцы, имевшие лавочную торговлю и промыслы на сумму более 500 рублей, были обложены, как и купечество, 40-алтынной подушной податью, при этом им предписывалось записываться в посады.
В первой половине XVIII века законодательство было непоследовательным в предоставлении исключительных прав на торговлю купечеству. Например, указ от 13 апреля 1711 года разрешал заниматься торговлей людям всех званий на условии уплаты торговых сборов, а в 1722 году была образована сословная группа «торгующих крестьян».
Таможенный устав 1755 года, разрешал не купеческим сословиям торговать лишь изделиями и продукцией собственного производства, а остальными товарами — по «особой описи». В 1760 году Правительствующий Сенат издал указ о «неторговании никому разночинцам, кроме купечества, никакими российскими и иностранными товарами».
Лишь Жалованная грамота городам 1785 года предоставила купечеству монополию на торговую деятельность, что вызвало приток записавшихся в это сословие. Купцы первой гильдии могли вести заграничную торговлю, владеть морскими судами, и имели право свободного передвижения по стране — так называемую «паспортную льготу». Купцы второй гильдии могли владеть речными судами. Кроме того, купцы первой и второй гильдии могли владеть фабриками и заводами, освобождались от телесных наказаний и от рекрутской повинности. Купцы третьей гильдии могли вести мелочную торговлю, содержать трактиры и постоялые дворы, заниматься ремеслом. Для поощрения купцов было введено почётное гражданство.
До гильдейской реформы 1775 года деление на гильдии производилось по имущественному принципу. Купцы были обложены единым 40-алтынным подушным окладом, и не были обязаны к уплате гильдейской подати, величина которой зависела от принадлежности к той или иной гильдии. В небольших и малоразвитых в торгово-промышленном отношении городах устанавливался более низкий имущественный ценз для записи в гильдии.
До 1775 года тех, кто был приписан к третьей гильдии можно считать купцами лишь номинально. Многие из купцов высших гильдий не вели торговли из-за недостаточности капитала, а купцы третьей гильдии занимались ремёслами, мелкой торговлей или работали по найму. Например, в сибирских городах в 1764—1766 лишь около 40 % купцов реально занимались торговлей.
После проведения гильдейской реформы 1775 года купечество было разделено на три гильдии сообразно размеру объявляемого капитала. При этом минимум капитала, необходимого для записи в третью гильдию, был установлен на уровне 500 рублей, во вторую — одной тысячи рублей, первую — десяти тысяч рублей. К величине объявляемых капиталов привязывался и размер взимаемого в казну гильдейского сбора, установленного в сумме 1 % от величины объявляемого капитала. Численность купечества сильно сократилась — в купечество записались 27 тысяч человек, что составляло 12,2 % от дореформенной численности.
Минимальные размеры объявляемого капитала увеличивались:
Годы | 1775 | 1785 | 1794 | 1807 |
---|---|---|---|---|
Первая гильдия, рублей | 10 000 | 10 000 | 16 000 | 50 000 |
Вторая гильдия, рублей | 1 000 | 5 000 | 8 000 | 20 000 |
Третья гильдия, рублей | 500 | 1 000 | 2 000 | 8 000 |
Таблица: капитал, необходимый для записи в гильдию.
Манифест о купечестве от 1 января 1807 года установил монополию купцов первой гильдии на кяхтинскую торговлю. После этого в Сибири значительно выросло число купцов первой гильдии за счёт перехода в высшую гильдию занимавшихся внешнеторговыми операциями купцов второй и третьей гильдий.
После каждого повышения гильдейских сборов численность купечества снижалась, однако через несколько лет начинался приток новых купцов.
Годы | 1775 | 1797 | 1810 | 1812 | 1821 |
---|---|---|---|---|---|
Гильдейский сбор | 1 % | 1,25 % | 1,75 % | 4,75 % | 5,225 % |
Таблица: ставки гильдейских сборов купеческих капиталов.
Кроме повышения гильдейских сборов на численность купечества влияли другие причины, например, сужение круга родственников, которым дозволялось состоять в одном общем капитале. Указом Правительствующего Сената от 28 февраля 1809 года главам купеческих семей разрешалось записывать в свой капитал только детей и внуков, братья могли числиться в одном капитале только в том случае, если они объявляли наследственный капитал, с которого был уплачен в законном порядке налог за перевод наследства. В случаях, когда нахождение в общем капитале признавалось незаконным, предписывалось каждому из братьев объявить капитал раздельно, а при неспособности внести гильдейский сбор — переходить в мещанство.
В 1812 году была вновь организована сословно-податная группа «торгующих крестьян», получивших сравнимые с купечеством торговые права без обязательной записи в купеческие гильдии, что также не способствовало росту купечества. Многие мещане вели торговлю, не объявляя своих капиталов, и не уплачивая гильдевых сборов. Доходы государственной казны стали падать, что и стало причиной реформы 1824 года. К этому времени минимальный размер объявленного капитала увеличился для купцов первой гильдии до 50 тысяч рублей, второй гильдии — до 20 тысяч рублей, третьей гильдии — до 8 тысяч рублей. Гильдейский сбор вырос в ещё большей пропорции (в сравнении с 1755 годом): с купцов первой гильдии со 100 до 3212 рублей, второй гильдии — с 10 до 1345 рублей, третьей гильдии — с 5 до 438 рублей.
В 1824 году была проведена гильдейская реформа министра финансов Канкрина. Гильдейские пошлины были уменьшены в 1,4-2 раза, налогообложение купцов первой и второй гильдий вернулось к уровню 1812 года, составив соответственно 2200 и 880 рублей, а третьей гильдии (после ещё одного снижения пошлины в 1826 года с 220—132 до 150—100 рублей) — к уровню 1807—1810. Налогообложение других торгующих сословий было увеличено. Начался прирост купечества. Прирост происходил, в основном, за счёт третьей гильдии в которую вступали торгующие мещане. Реформа Канкрина выделила отдельную категорию «торгующие мещане», но в 1826 году эта категория была упразднена.
После реформы 1824 года налогообложение купцов было переведено на серебро в 1839 году, и практически не изменялось до 1863 года.
Годы | 1782 | 1795 | 1812 | 1816 | 1820 | 1825 | 1830 | 1835 | 1840 | 1845 | 1850 | 1854 |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Человек | 107300 | 120400 | 124800 | 82600 | 67300 | 77500 | 72700 | 119300 | 136400 | 131100 | 129600 | 180300 |
Таблица: Численность российского купечества
Годы | I гильдия | II гильдия | III гильдия |
---|---|---|---|
1815-1824 | 3,0 % | 7,0 % | 90 % |
1830-е | 2,4 % | 5 % | 92,6 % |
1840-е | 2,2 % | 5,3 % | 92,5 % |
Первая половина 1850-х | 2,0 % | 5,2 % | 92,8 % |
Таблица: Распределение купечества по гильдиям.
Напишите отзыв о статье "Купеческая гильдия"
Примечания
- ↑ [starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=/usr/local/share/starling/morpho&morpho=1&basename=\usr\local\share\starling\morpho\vasmer\vasmer&first=2661 Этимологический словарь М.Фасмера]
Литература
- Разгон В. Н. «Сибирское купечество в XVIII — первой половине XIX века». — Алтайский государственный университет, 1999. — ISBN 5-7904-0109-0. — Диссертация на соискание учёной степени доктора исторических наук.
- Екатерина II. [www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php?part=98®im=3 Грамота на права и выгоды городам Российской империи] // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. — СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. — Т. XXII, 1784—1788, № 16187. — С. 358—384.
- Александр I. [www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php?part=181®im=3 Об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний] // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. — СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. — Т. XXXIX, 1824, № 30115. — С. 588—612.
Отрывок, характеризующий Купеческая гильдия
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.