Кураев, Василий Владимирович

Василий Владимирович Кураев
Председатель Пензенского губисполкома
декабрь 1917 — август 1918
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Александр Еремеевич Минкин
Рождение:	11 (25) декабря 1891(1891-12-25) Пенза, Пензенская губерния, Российская империя
Смерть:	10 января 1938(1938-01-10) (46 лет)
Партия:	РСДРП (с 1914)

Василий Владимирович Кураев (25 декабря 1891 — 10 января 1938) — советский государственный и партийный деятель.

Биография

Василий Владимирович Кураев родился в Пензе, в семье служащих. Окончил 2-ю Пензенскую гимназию (1910), в 1911 году поступил на юридический факультет Петербургского университета, в 1912 году стал студентом Психоневрологического института.

В 1914 году вступил в РСДРП. Вёл активную политическую пропаганду среди рабочих Путиловского завода и верфи, писал листовки, выступал в печати под псевдонимом В. Скальдов, дважды арестовывался.

В 1915 году Кураев был мобилизован в армию, служил в 140-м пехотном западном полку, дислоцированном в Пензе. В предреволюционный и революционный период он избирался в полковой комитет Совета солдатских депутатов, в городской комитет РСДРП, делегатом на 1-й Всероссийский съезд Советов.

С июня по ноябрь 1917 года Кураев находился в Петрограде, был делегатом 1-го и 2-го Всероссийских съездов Советов, членом ВЦИК 2-го созыва.

По указанию В.И. Ленина Василий Владимирович с группой большевиков прибыл в Пензу для установления Советской власти.

9 декабря 1917 года он был избран председателем губернского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Секретарь губкома партии Кураев редактировал газеты «Голос Правды», «Ополчение бедноты», «Пензенская беднота», «Известия Пензенского Совета», писал статьи под псевдонимами Деревенский, Вязов, Скальдов.

2 января 1918 года Кураев возглавил Совет губернских комиссаров, с 4-го августа 1918 года был избран членом губернского комитета РКП(б). В 1918 участвовал в разгроме чехословацкого контрреволюционного мятежа.

В августе 1918 года был одним из организаторов подавления крестьянского восстания в пяти волостях Пензенской губернии.

В сентябре 1918 года Кураев был отозван в Москву, где работал в комиссариате земледелия РСФСР. В 1919 году он был переведён на военно-политическую работу в Красную Армию; член РВС 4-й и 9-й армии.

С 1920 года находился на руководящих постах в ВСНХ, Госплане РСФСР и СССР, Наркомземе и других организациях. Делегат 8-го и 10-го съездов партии.

В 1933 году за антисталинское выступление на собрании и распространение письма с критикой руководства партии Кураев был исключён из членов ВКП(б) и арестован 21 марта 1933 года. Василий Владимирович был сослан в Чердынь Уральской, ныне Свердловской, области.

16 марта 1936 года, накануне освобождения из ссылки, он был снова арестован, осуждён 21 августа 1936 года на 5 лет, этапирован на золотой прииск в Оротукан Магаданской области. Во время ссылки вел дневник, ставший причиной его осуждения на 5 лет, так как дневниковые записи носили, по мнению следователей и суда, «контрреволюционный характер».

10 января 1938 года от сильнейшего приступа стенокардии Василий Владимирович Кураев скончался.

В Пензе его именем названа бывшая улица Нагорная.

Отрывок, характеризующий Кураев, Василий Владимирович

– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.