Курганская областная универсальная научная библиотека имени А. К. Югова
Поделись знанием:
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
Координаты: 55°26′17″ с. ш. 65°20′45″ в. д. / 55.43806° с. ш. 65.34583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.43806&mlon=65.34583&zoom=14 (O)] (Я)
| Курганская областная универсальная научная библиотека им. А. К. Югова | |
| Адрес |
640002, Курган, ул. Комсомольская, 30 |
|---|---|
| Основана | |
| Фонд | |
| Объём фонда |
2,3 млн. единиц хранения[1] (2014) |
| Доступ и пользование | |
| Выдача ежегодно |
1,124 млн.[1] (2014) |
| Обслуживание |
170 тыс.[1] (2014) |
| Количество читателей |
42 095[1] (2014) |
| Другая информация | |
| Директор |
Филимонова Ольга Александровна |
| Сотрудники |
96[1] |
| Веб-сайт |
[www.kounb.kurganobl.ru/ www.kounb.kurganobl.ru] |
Курганская областная универсальная научная библиотека им. А. К. Югова (КОУНБ) — крупнейшее собрание технической, художественной и научной литературы в городе Кургане, учреждение носит имя курганского писателя А. К. Югова.
История библиотеки
История Курганской областной библиотеки начинается на рубеже XVIII—XIX веков. Называются разные даты, начиная с 1894 по 1912 год. Такая сумятица мнений вызвана неполной выявленностью архивных документов. Также нет единого мнения по вопросу, что именно считать точкой отсчёта, датой создания библиотеки: время выхода постановления об её устройстве или день открытия для первых читателей.
- 1894 — поставлен вопрос о создании публичной библиотеки в г. Кургане;
- 1895 — удалось открыть читальню и библиотеку при Обществе попечения об учащихся, которая стала основой публичной библиотеки;
- 1896 — существует два отдела библиотеки: платный и бесплатный;
- 1899 — в апреле введена должность библиотекаря;
- 1911 — 20 августа библиотека Общества попечения об учащихся передана в введение города;
- 1911 — в ноябре библиотека закрывается по Постановлению тобольского губернатора;
- 1911 — в декабре решением Думы председателем городской библиотечной комиссии по организации передачи библиотеки Общества попечения об учащихся в ведение городского самоуправления избран Петр Павлович Успенский;
- 1912 — в начале года Курганской Думой, библиотека передана в ведение городского самоуправления. Управление делами библиотеки возложили на выборную комиссию, утверждённую губернатором;
- 1912 — 6 декабря — официальное открытие Общественной публичной библиотеки;
- 1943 — 5 июля решением облисполкома на базе окружной центральной была создана областная библиотека. С этого периода открылась новая глава истории библиотеки. В особняке по улице Куйбышева, построенном на средства ссыльных декабристов для городского училища, разместились читальный зал, абонемент, передвижной отдел, отдел обработки литературы, методический кабинет. Библиотека занимает бельэтаж старинного здания и размещается на площади 210 м2;
- 1943 — с ноября начал поступать обязательный экземпляр литературы из Центрального библиотечного коллектора г. Москвы;
- 1947 — библиотека занимает все 3 этажа здания (763 м2), были организованы отделы: книгохранения, МБА, позже справочно-библиографический;
- 1968 — переезд в новое типовое здание. Торжественное открытие библиотеки для читателей. Изменилась структура библиотеки, возникли новые отраслевые отделы: отдел литературы на иностранных языках, музыкально-нотный, патентно-технический, отдел обслуживания работников сельского хозяйства;
- 1991 — решением исполкома Курганского областного Совета народных депутатов от 13.03.91 г. № 64 «…В целях увековечения памяти известного советского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР А. К. Югова, жизнь и творчество которого неразрывно связаны с Зауральем, присвоить Курганской областной универсальной научной библиотеке имя Алексея Кузьмича Югова»;
- 1994 — директором ОУНБ стала С. Е. Золотых. Первые шаги в освоении компьютерных технологий;
- 1999 — 25 февраля Почетной грамотой Курганской областной Думы награждён коллектив КОУНБ за особый вклад в развитие культуры области;
- 2000 — ноябрь официальное открытие Регионального публичного центра правовой информации;
- 2001 — в библиотеке открыт Музей книги;
- 2004, 2007 — библиотека названа лауреатом областного конкурса «Библиотека года»;
- 2009 — в мае библиотека удостоена Почетного знака «За активную работу по патриотическому воспитанию граждан Российской Федерации».
Интересные факты
- Разговорное название библиотеки среди курганцев — «Юговка».
Напишите отзыв о статье "Курганская областная универсальная научная библиотека имени А. К. Югова"
Примечания
Литература
- Страницы истории: (К 80-летию Кург. обл. науч. б-ки им. А. К. Югова)// Земля Курганская: Прошлое и настоящее: Краеведческий сборник. Вып. 6. — Курган, 1993.
- Курганская областная универсальная научная библиотека им. А. К. Югова: Путеводитель/ Сост. Н. Бабаева и др. — Курган, 1999.
- Юговка: Время, люди, книги: К 90-летию Курганской областной универсальной научной библиотеки им. А. К. Югова. — Курган: Исеть, 2002. — 168 с.
Ссылки
- [kounb.kurganobl.ru Официальный сайт]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о библиотеках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Курганская областная универсальная научная библиотека имени А. К. Югова
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
