Курдский национализм

Курдский национализм — политическая идеология, а также общественно-политическое движение, выступающее за признание национальной самобытности курдов, в основе которой лежит убежденность в существовании обособленной курдской идентичности, уходящей своими корнями в древнюю историю, а также в необходимости самоопределения курдского народа на его исторической территории, в основном на территории смежных государств: Турции, Ирака, Ирана и Сирии. В наши дни эти территории находятся на севере Ирака (Иракский Курдистан), северо-западе Ирана (Иранский Курдистан), юго-востоке Турции (Турецкий Курдистан), а также территории на севере и северо-западе Сирии (Сирийский Курдистан). Ранний курдский национализм берёт начало со времён Османской империи, где он стал ярким выражением стремлений народа. После падения Османской империи земли, населённые преимущественно курдами, были разделены между Ираком, Сирией и Турцией, что сделало курдов значительным этническим меньшинством в каждом из новообразованных государств. Курдские националистические движения преследуются властями Турции и Ирана из-за опасения потери территорий в пользу потенциально независимого Курдистана.

С 1970-х годов иракские курды добивались большей автономии и даже полной независимости от режима партии Баас, которая ответила на это жестокими репрессиями. В 1980-х годах вооруженный мятеж во главе с Партией рабочих Курдистана (ПРК) бросил вызов турецкой власти, на что та откликнулась введением военного положения. После войны в Персидском заливе в 1991 году иракские курды были защищены от армии иракского правителя Саддама Хусейна бесполётной зоной под командованием НАТО, что позволило им создать значительную автономию и самоуправление без контроля иракского центрального правительства. После вторжения коалиционных сил в Ирак в 2003 году, в результате которого произошло свержение диктатора Саддама Хусейна, Иракский Курдистан стал автономной областью, получив значительные права в самоуправлении, но так и не дойдя до полной независимости.

Курдский национализм уже давно поддерживается и продвигается курдской диаспорой по всему миру.

История

Курдская националистическая борьба впервые возникла в конце XIX века, когда объединенное движение поставило себе целью создание курдского государства. Время от времени вспыхивали восстания, но только через десятилетия после османской центристской политики XIX века появилось первое современное курдское националистическое движение, возникшее из восстания во главе с Шейхом Убейдуллой — курдским помещиком и главой влиятельной семьи Шемдинан. В 1880 Убейдулла потребовал политической автономии или даже полной независимости для курдов и признание государства Курдистан без вмешательства как со стороны турецкой, так и персидской власти. Восстание против династии Каджары и Османской империи в конечном итоге было подавлено османами, после чего Убейдуллу и других выдающихся участников депортировали в Стамбул. Курдское националистическое движение, возникшее после Первой мировой войны и падения Османской империи, во многом был реакцией на изменения, происходившие по всей Турции. Это были прежде всего радикальная секуляризация, которую курды-мусульмане решительно не восприняли, централизация власти, которая угрожала власти местных вождей и курдской автономии, а также стремительно растущий турецкий этнический национализм в новой Турецкой Республике, который, очевидно, угрожал социальным отторжением курдов. Западные государства (в частности, Великобритания), которые боролись с турками, также пообещали курдам выступить гарантами по вопросу курдской независимости, но впоследствии данное обещание было нарушено. Одной из организаций, заслуживающей внимания, является Общество по улучшению положения Курдистана (тур. Kürdistan Teali Cemiyeti), которое занимало ведущее место в создании отдельной курдской идентичности. Это дало преимущество в период политической либерализации второй конституционной эры (1908—1920) Турции: возрожденный интерес к курдской культуре и языку был трансформирован в политическое движение по национальному признаку. Данный акцент на курдов как отдельную этническую принадлежность был поддержан российскими антропологами примерно в начале XX века, которые предполагали, что курды принадлежат к европейской расе (по сравнению с азиатскими турками), основываясь на их физических характеристиках и языке, который является частью индоевропейской языковой семьи.. При относительно открытом правительстве 1950-х годов курды получили политические должности и начали работать в рамках Турецкой Республики для достижения своих интересов, но это движение в сторону интеграции было остановлено государственным переворотом 1960. В 1970-х годах произошла эволюция курдского национализма в сторону марксистской политической мысли, которая повлияла на новое поколение курдских националистов, выступавших против местного строя, что служило традиционным источником оппозиции к власти. 27 ноября 1978 года была создана боевая сепаратистская Рабочая партия Курдистана (РПК).

Источники

• Behrendt, Günter Max (1993). [www.max-behrendt.de/texte/dissertation/titel-und-inhalt.html Nationalismus in Kurdistan]. Hamburg, ISBN 3-89173-029-2.

• Gürbey Gülistan. The development of the Kurdish Nationalism Movement in Turkey // The Kurdish Nationalist Movement in the 1990s: Its Impact on Turkey and the Middle East / Robert W. Olson. — University Press of Kentucky, 1996. — P. 9–37. — ISBN 0-8131-0896-9.

• McDowall, David (1992). «The Kurds: A Nation Denied» (Minority Rights Publications).

• Natali Denise. The Kurds and the State: Evolving National Identity in Iraq, Turkey, And Iran. — NY: Syracuse University Press, 2005. — ISBN 978-0-8156-3084-5.

Отрывок, характеризующий Курдский национализм

– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.