Куренной, Виталий Анатольевич
Поделись знанием:
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
| Вита́лий Анато́льевич Куренно́й | |
 В. А. Куренной на лекции в Сибирском федеральном университете (28 мая 2014 года) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: |
В. В. Бибихин |
| Известен как: |
философ, культуролог, переводчик и публицист, специалист в области методов изучения современной культуры, истории философии, институциональной истории знания, социально-политической теории, философского анализа кино. |
| Сайт: |
[www.hse.ru/org/persons/506669 .ru/org/persons/506669] |
Вита́лий Анато́льевич Куренно́й (род. 14 апреля 1970, Прохладный, Кабардино-Балкарская АССР, СССР) — российский философ, культуролог, переводчик и публицист. Кандидат философских наук, профессор. Специалист в области методов изучения современной культуры, истории философии, институциональной истории знания, социально-политической теории, философского анализа кино.
Переводчик работ таких западных философов, как К.-О. Апель, Э. Гуссерль, Г. Фреге, В. Дильтей, Р. Ингарден, А. Райнах, Г. Люббе, Э. Тугендхат.
Научный редактор философско-литературного журнала «Логос».
Содержание
Биография
Родился в Прохладный, Кабардино-Балкарская АССР, СССР.
В 1992 году окончил Московский геологоразведочный институт.
В 1998 году с отличием (summa cum laude) окончил философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова.
С 1999 года научный редактор журнала «Логос», сотрудник научно-исследовательского Центра феноменологической философии философского факультета Российского государственного гуманитарного университета
В 1999—2002 годы — рецензент переводов программы «Пушкинская библиотека» Института «Открытое общество».
С 1999 года — научный редактор философско-литературного журнала «Логос»
В 2001 году в Российском государственном гуманитарном университете под научным руководством А. Ф. Зотова защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Проблема возникновения феноменологического движения». (Специальность — 09.00.03 История философии)[1]
В 2001—2013 годы — сотрудник научно-исследовательского Центра феноменологической философии философского факультета РГГУ.
В 2002—2003 годы — координатор научных программ фонда «Прагматика культуры» (Москва)
В 2002—2004 годы — заместитель главного редактора журнала «Отечественные записки».
В 2004–2006 годы — доцент кафедры истории философии философского факультета Государственного университета – Высшая школа экономики
В 2004—2008 годы — обозреватель, заведующий отделом аналитических исследований «Политического журнала»[2]
В 2006—2008 годы — координатор научных проектов фонда «Наследие Евразии» (Москва)
С 2006 года — профессор и руководитель Школы культурологи ВШЭ, заведующий кафедрой «Науки о культуре» отделения культурологи факультета гуманитарных наук Высшей школы экономики. Заведующий лабораторией исследований культуры Центра фундаментальных исследований Национального исследовательского университета — Высшая школа экономики.
В 2008–2009 годы — член редакционной коллегии журнала «Гуманитарный контекст».
В 2008—2010 годах — координатор и редактор раздела колонок портала «Частный корреспондент».
С 2010 года — член редакционной коллегии журнала «Вопросы образования».
Автор более 100 научных работ по истории современной западной философии, социологии знания, культурологи, опубликованных в журналах «Логос», «Неприкосновенный запас», «Новое литературное обозрение», «Отечественные записки», а также многочисленных аналитических и публицистических статей в «Новой газете», «Независимой газете», «Российской газете», «Политическом журнале», «Частном корреспонденте» и др.
Гость программ, посвящённых актуальным вопросам современной культуры на радио Finam.FM[3]
Участник ряда ток-шоу на телеканале «Культура»[4]
Философия культуры
В своём анализе современной культуры, а также проблем, стоящих перед современным обществом, Куренной уделяет большое внимание различию городской и негородской культур[5]. Анализ городской культуры он проводит на материале её наиболее массовых аспектов: кофейни[6], «Фейсбук»[7] и др.
По словам философа, современная государственная культурная политика во многом определяется наследием советской системы культурных учреждений.[8]
На факультете философии НИУ-ВШЭ Куренной читает курсы по истории наук о культуре, современной массовой культуре, музеизации культуры[1].
Феноменология и история философии
В. А. Куренной — переводчик и один из немногих в Европе специалистов по наследию Адольфа Райнаха, немецкого феноменолога и философа права.[9] Соредактор сборника «Антология реалистической феноменологии» (М., 2006)[10].
Член Русского феноменологического общества. Член Интернациональной академии философии в Княжестве Лихтенштейн[11].
На факультете гуманитарных наук НИУ-ВШЭ читает курс «Введение в феноменологию»[1].
Социально-политические работы
В. А. Куренной является инициатором ряда проектов, посвящённых феномену интеллигенции и интеллектуалов в современной России. В частности, составителем и редактором коллективной монографии "[www.hse.ru/data/2011/07/15/1229180372/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F%20%D0%B8%20%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F%20%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%B8%20%D0%B8%20%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%83%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B2-small.pdf История и теория интеллигенции и интеллектуалов]" (История и теория интеллигенции и интеллектуалов. (Мыслящая Россия.) Под ред. В. Куренного. М.: Фонд Наследие Евразии, 2009), автором и редактором сборника «[www.hse.ru/data/2012/04/04/1251474953/Thinking%20Russia-.pdf Мыслящая Россия: картография современных интеллектуальных направлений]» (М., 2006), руководителем проекта "[www.hse.ru/data/2010/03/03/1229181493/%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%83%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE-%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%B3%D1%80%D1%83%D0%BF%D0%BF%D0%B0.pdf Интеллектуально-активная группа: мировоззрение, специфика социальных функций и идеологические дифференциации в контексте постсоветской трансформации]" (Куренной В.А., Никулин А.М., Рогозин Д.М., Турчик А.В. Интеллектуально-активная группа. (Мыслящая Россия.) Под общ. ред. В. Куренного. М.: Фонд Наследие Евразии, 2008.)
Анализ кино
На основе работ по исследованию искусства польского феноменолога Романа Ингардена и структурного анализа волшебной сказки российской фольклориста В. Я. Проппа В. А. Куренной разработал оригинальный метод исследования современного кино, предполагающий отказ от оценки эстетической составляющей кинематографа (оригинальность и качество того, что называется режиссёрской работой или актёрской игрой) и устремление внимания визуально воспринимаемую структуру фильма, используемые в нём образы и символы, иные приёмы трансляции генерального месседжа кинокартины. Кинематограф, таким образом, рассматривается как один из видов массовый культуры, и поэтому его главными культурными единицами, согласно аналитическому методу Куренного, являются не фильмы серии арт-хаус, а блокбастеры, воплощающие в себе основные стереотипы, поведенческие стратегии и ценности современного общества[12].
В. А. Куренной — автор книги Философия фильма: упражнения в анализе (М.: НЛО, 2009)[13], разработчик концепции анализа современного голливудского жанра «боевика», автор концептов «философия боевика»[14] и термина «картезианский боевик».
Научные труды
Монографии
- на русском языке
- Яценко Е. Б., Хргиан А. А., Куренной В. А., Козиевская Е. В., Гаврилов К. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/67/141902418129e8c291d325aaa578dca6ee6d9aba1d/Русский%20или%20советский%20-%20Введение%20к%20книге%20Русский%20язык%20в%20ННГ.pdf Русский язык в новых независимых государствах: результаты комплексного исследования]. — М.: Фонд "Наследие Евразии", 2008.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/83/14190243268f1e392748f88d22f857dc2cbd2da660/Философия%20фильма.pdf Философия фильма: упражнения в анализе]. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. — ISBN 978-5-86793-676-1.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/95/141902453322041891a3ff45ac713b1fe62445531e/Толерантность%20-%20Современная%20западная%20философия.pdf Толерантность] // Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под ред. О. Хеффе, В. С. Малахова, В. П. Филатова при участии Т. А. Дмитриева. — М.: Культурная революция, 2009. — С. 190-192.
- Куренной В. А., Никулин А. М., Рогозин Д. М., Турчик А. В. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/39/14190259059c3814c07656e98fdddadf75bbd95b30/Интеллектуально-активная%20группа.pdf Мыслящая Россия: интеллектуально-активная группа] / Под общ. ред.: В. А. Куренной. — М.: Фонд "Наследие Евразии", 2009.
- Куренной В. А. Карл Манхейм // [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/23/14190260931f8e98ac43249827916d7b3f475c0d7e/Карл%20Манхейм.pdf Мыслящая Россия. История и теория интеллигенции и интеллектуалов] / Под общ. ред.: В. А. Куренной. — М.. — Фонд "Наследие Евразии", 2009. — С. 229-255.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/88/1419026223e91fed7911fb40dcd1bd7fddbb71c42f/Государство%20как%20механизм%20деполитизации.pdf Государство как механизм деполитизации] // Государство. Научные тетради Института Восточной Европы Вып. III. — М.: Издательский дом «Территория будущего», 2009. — С. 102-132.
- Куренной В. А. «Пролегомены к чистой логике» Э. Гуссерля и спор о психологизме // Логические исследования / Пер. с нем.: Э. Бернштейн; науч. ред.: С. Франк, Р. А. Громов. — М.: Академический проект, 2011. — Т. 1: Пролегомены к чистой логике. — С. 225-241.
- Куренной В. А. «Советское» как предмет исследовательского интереса // СССР: Жизнь после смерти / под ред. И. В. Глущенко, Б. Ю. Кагарлицкого, В. А. Куренного; нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — Рецензент д. ф. н., проф. НИУ ВШЭ Л. Г. Ионин. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. — С. 294-299. — 304 с. — (Исследования культуры). — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0977-7.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/1/1419027117f3ce16a7cd0d141874aec8e47b5cee6a/Kurennoj%20V.%20Nacionalism%20kak%20forma%20sovremennosti.pdf Национализм как форма современности] // Матрица русской культуры: Миф? Двигатель модернизации? Барьер? / Рук.: С. А. Караганов; под общ. ред.: А. Архангельский. — М.: Совет по внешней и оборонной политике, 2012. — С. 63-69.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/75/1419027353e7d3c29a7312bdcaed54474a41f2dd22/text.pdf Межкультурный трансфер знания: случай «Логоса»] // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 2008–2009 год / Под общ. ред.: М. Колеров, Н. Плотников. — М.: Регнум, 2012. — С. 133-217.
- Куренной В. А. Учителя // [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/83/14190275749027604aafa0e28f7fd03a27d884b9df/HSE_teachers.pdf Поколения ВШЭ. Учителя об учителях] / М. М. Юдкевич, Ю. В. Иванова и др. ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». —. — М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2013. — С. 171-174. — 2000 экз. — ISBN 978-5-7598-1077-3.
- Куренной В. А. Советский эксперимент строительства институтов // [id.hse.ru/data/2013/11/25/1282196120/время%20вперед_сайт.pdf Время, вперед! Культурная политика в СССР] / под ред. И. В. Глущенко, В. А. Куренного; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — Рецензент д.и.н., проф. РГГУ Г. И. Зверева. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2013. — 272 с. — (Исследо-вания культуры). — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-1082-7.
- Каспржак А. Г., Фрумин И. Д., Абанкина Т. В., Адамский А. И., Болотов В. А., Бысик Н. В., Духанина Л. Н., Косарецкий С. Г., Ковалева Т. М., Куренной В. А., Ленская Е. А., Майоров А. Н., Мокринский М. Г., Прохоров А. В., Пинская М. А., Федюкин И. И. Глава 11. Новая школа // Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года / Науч. ред.: В. А. Мау, Я. И. Кузьминов. — Кн. 1. — М.: Дело, 2013. — С. 300-358.
- на других языках
- Kurennoy V. A. [link.springer.com/article/10.1007/s11212-014-9200-7 Zum Problem der Personalität im russischen pädagogischen Diskurs. Mitte des 19. - Anfang des 20. Jahrhunderts] // Diskurse der Personalität: Die Begriffsgeschichte der 'Person' aus deutscher und russischer Perspektive. Muenchen : Wilhelm Fink Verlag, 2008. P. 339-352.
Статьи
- на русском языке
- Куренной В. А. Метафизика моралей и общностей // Новое литературное обозрение. — 2001. — № 48. — С. 387—401.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/42/14189993806593951d2373141a1e3902b4fa75c258/Эмпирическая%20метафизика%20и%20исследовательс.тории%20философии%20Эдуарда%20Целлера.pdf Эмпирическая метафизика и исследовательская программа истории философии Эдуарда Целлера] // Философско-литературный журнал "Логос". 2006. № 1 (52). С. 89-102.
- Куренной В. А. Перманентная буржуазная революция // Прогнозис. 2006. Т. 7. № 3. С. 245-259.
- Куренной В. А. Война, терроризм и медиа // Прогнозис. 2006. Т. 5. № 1. С. 276-312.
- Куренной В. А. Функции понимания в философии и методологии гуманитарных наук (На материале немецкой философии XIX - начала XX вв.) // Философско-литературный журнал "Логос". 2007. № 5. С. 3-20.
- Куренной В. А. Уединение университетского философа // Философско-литературный журнал "Логос". 2007. № 6. С. 63-74.
- Куренной В. А. [phil.hse.ru/culture/news/57561.html Современная культурология] // Платное образование. 2007. № 5 (55). С. 44-49.
- Куренной В. А. Рациональная бюрократия: теория и идеология // Прогнозис. 2007. № 2 (10). С. 177-187.
- Куренной В. А. Политический и аполитический национализм // Философско-литературный журнал "Логос". 2007. № 1 (58). С. 138-155.
- Куренной В. А. Мы никогда не были либеральными // Прогнозис. 2007. № 2 (10). С. 311-317.
- Куренной В. А. Макс Вебер. О России: Избранное. // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2007. № 4 (54). С. 273-276.
- Куренной В. А. Этика добродетели // Философско-литературный журнал "Логос". 2008. № 1. С. 59-69.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/80/14190000350de25a6ffc9679b8efca8c957a3d09c3/Интеллектуально-активная%20группа%20населения%20и%20ее%20взгляды.pdf Интеллектуально-активная группа населения и её взгляды] // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2009. № 3(91). С. 178-185.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/86/1419000139fd975b7284184177ca8fe5f8bcbb81f1/Психологизм%20и%20-го%20критика%20Эдмундом%20Гуссерлем.pdf Психологизм и его критика Эдмундом Гуссерлем] // Философско-литературный журнал "Логос". 2010. № 5. С. 166-182.
- Куренной В. А. Полемика профессионалов: конкуренция и опровержение исследовательских программ в современной философии // Философско-литературный журнал "Логос". 2010. № 6 (79). С. 3-36.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/29/14190002377a681a3661c857afee16c15f5b84f64b/Немецкие%20мандарины.pdf Немецкие мандарины: Критические заметки] // Политическая концептология: журнал метадисциплинарных исследований. 2010. № 2. С. 224-237.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/68/1419000298d56732638314552ea3264b8c06a152ea/Куренной_Модернизация%20модернизатора%20-%20НЗ.pdf Модернизация модернизатора. Новейшие трансформации российской политической системы] // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2010. № 6. С. 356-368.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/32/141900036408a1af61957481b0e9693b1a605478f9/Лев%20Толстой%20и%20Макс%20Вебер%20о%20ценностной%20нейтральности%20университетской%20науки.pdf Лев Толстой и Макс Вебер о ценностной нейтральности университетской науки] // Вопросы образования. 2010. № 3. С. 48-74.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/79/1419000436542ca66e09f52381b8111cf4e810614f/Виталий%20Куренной%20—%20Раскол%20и%20аффект.pdf Раскол и аффект: понятие «народ» в языке российских интеллектуалов] // Отечественные записки. 2012. № 1. С. 46-52.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/3/1419000528a6180e1c7a333cf9a1e4866028d46f3f/Общие%20места%20стратегии%20легитимации%20философии%20в%20структуре%20университета.pdf Общие места: стратегии легитимации философии в структуре университета] // Топос. Философско-культурологический журнал. 2012. № 1. С. 74-86.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/70/141900058915a3a386da83af33915129cd0a3dbe75/Kurennoj%20V.%20Novaja%20gorodskaya%20romantika_Logos%202.pdf Новая городская романтика. Политические и культур-социальные аспекты новейшего российского протеста] // Философско-литературный журнал "Логос". 2012. № 2. С. 30-45.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/51/1419021922086b5b2da194c4505fb7589e6cbcf1cd/Куренной%20В.%20Исследовательская%20и%20политическая%20программа%20культурных%20исследований_2012%20(1).pdf Исследовательская и политическая программа культурных исследований] // Философско-литературный журнал "Логос". 2012. № 1. С. 14-79.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/90/141902198704103dbc2765f29ea8f2011954313d9f/The%20Big%20Bang%20Theory%20and%20a%20Culture%20of%20Research%20University.pdf Унылая субстанция и доставляющие лулзы. «Теория Большого взрыва» и культура исследовательского университета] // Философско-литературный журнал "Логос". 2013. № 3 (93). С. 75-83.
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/share/direct/document/117878360 Иррациональная сторона Рационального] // Отечественные записки. 2013. № 1(52). С. 70-78. ([www.strana-oz.ru/2013/1/irracionalnaya-storona-racionalnogo копия])
- Куренной В. А. Ешь, работай, живи. К вопросу об американской мечте // Сеанс. 2013. № 53/54
- Куренной В. А. Интернациональный аргумент в философской коммуникации XIX в. // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина. Серия: Философия. 2014. Т. 3
- на других языках
- Kurennoy V. A. International argument: regarding the history of the development of international philosophical communication in the nineteenth century // Studies in East European Thought. 2014. Vol. 66. No. 1-2. P. 17-28.
Научная редакция
- [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/92/14190240000df0ebeaa61c0065e8bffa149d802879/Thinking%20Russia-.pdf Мыслящая Россия: картография современных интеллектуальных направлений] / Отв. ред.: В. А. Куренной. М. : Фонд "Наследие Евразии", 2006.
- Антология реалистической феноменологии / Под общ. ред.: В. А. Куренной. М. : Изд-во Института философии, теологии и истории Св. Фомы, 2006.
- Завалей А. И. Исследовательский университет: философские предпосылки формирования и современное состояние / Отв. ред.: В. А. Куренной. Т. 10. М. : ФИРО, 2007.
- Мыслящая Россия. История и теория интеллигенции и интеллектуалов / Под общ. ред.: В. А. Куренной. М. : Фонд "Наследие Евразии", 2009.
Рецензии
- Куренной В. А. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/78/141899954829b6f3c8bf148b733087375c7874a4a6/Теория%20партизана.pdf Теория партизана.] (Рец. накнигу: Шмитт К. Теорияпартизана. М.: Праксис, 2007) // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2008. № 1. С. 275-278.
Переводы
- Шлик Мориц. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/70/14189993770cab75a51ee9b95fd4b4b55a3f1d9037/Шлик%20Мориц.%20Вопросы%20этики.pdf Вопросы этики] // Философско-литературный журнал "Логос". 2008. Т. 1. № 64. С. 188-206.
- Уильямс Бернард. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/19/1418999349a48be91884fcac91c8db1f66c87ea983/Уильямс%20Бернард.%20Мораль%20-%20специфический%20институт%20.pdf Мораль: специфический институт] // Философско-литературный журнал "Логос". 2008. № 1. С. 149-173.
- Мердок Айрис. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/58/141899981126cf9af744922bd855609eb4e382d36e/Мердок%20Айрис.%20Суверенность%20блага.pdf Суверенность блага] // Философско-литературный журнал "Логос". 2008. № 1. С. 117-137.
- Макдауэл Джон. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/52/141899990518d9d72e1bc923d1594022d3e9aa9e0c/Макдауэл%20Джон.%20Добродетель%20и%20основание.pdf Добродетель и основание] // Философско-литературный журнал "Логос". 2008. № 1. С. 92-116.
- Шельски Г. [www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/48/1419022169bef18476b5893df6d547b1564f1f0b66/Шельски.%20Уединение%20и%20свобода.pdf Уединение и свобода. К социальной идее немецкого университета] // Философско-литературный журнал "Логос". 2013. № 1. С. 65-86.
Публицистика
[www.politjournal.ru/index.php?action=GlobalSearch&submit=wgsform&archive=on&words=%CA%F3%F0%E5%ED%ED%EE%E9&authorname= Публикации В. А. Куренного в «Политическом журнале»]
[www.chaskor.ru/author/Виталий+Куренной Публикации В. А. Куренного в Интернет-издании «Частный корреспондент»]
Напишите отзыв о статье "Куренной, Виталий Анатольевич"
Ссылки
- [theoryandpractice.ru/videos/684-vitaliy-kurennoy-teoriya-bolshogo-serialnogo-vzryva Лекция Виталия Куренного «Теория «большого сериального взрыва»] в рамках Открытых лекториев НИУ «ВШЭ» 3 апреля 2014 года.
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.hse.ru/org/persons/506669 Куренной Виталий Анатольевич] // Официальный сайт Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
- ↑ [www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?level1=authors&userid=828 Виталий Куренной | Авторы | Научный журнал]
- ↑ [finam.fm/find/?search_string=Виталий+Куренной Поиск Виталий Куренной. Радио Финам ФМ]
- ↑ [web.archive.org/web/20041107014309/www.tvkultura.ru/search.html Телеканал "Культура"]
- ↑ Евгений Шестаков [www.rg.ru/2011/04/21/kurennoy-site.html Виталий Куренной: Россия - опоздавшее национальное государство] // Российская газета
- ↑ [finam.fm/archive-view/4697/ КОФЕ ПО-ГОРОДСКОМУ. Кофейня в жизни мегаполиса] // Программа Археология. Радио Финам ФМ
- ↑ [www.novayagazeta.ru/comments/50888.html Горожанин и «Фейсбук»] // Новая газета
- ↑ Иосиф Фурман. [theoryandpractice.ru/posts/8066-vitaly-kurennoy Культуролог Виталий Куренной: «Апеллируя к самобытности России, вы открываете ящик Пандоры»]. theoryandpractice.ru (20 ноября 2013 года).
- ↑ См.: Райнах А. Собрание сочинений. Пер. с нем., сост., послесл., коммент. В. А. Куренного. — М: Дом интеллектуальной книги, 2001.
- ↑ [culture.hse.ru/cult/publications/1003356.html Антология реалистической феноменологии : Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»]
- ↑ [www.rsuh.ru/article.html?id=855 Куренной Виталий Анатольевич] // Официальный сайт РГГУ
- ↑ См., например: www.mrajoo.com/o_novinkah/na1059audio.html
- ↑ [www.hse.ru/news/hse_pubs/8214748.html Куренной В. Философия фильма: упражнения в анализе. М.: Новое литературное обозрение, 2009]
- ↑ [kino-zl.org.ua/publ/7-1-0-73 "Философия боевика" В. Куренной]
Отрывок, характеризующий Куренной, Виталий Анатольевич
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
Категории:
- Родившиеся 14 апреля
- Родившиеся в 1970 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Прохладном
- Кандидаты философских наук
- Учёные по алфавиту
- Публицисты России
- Авторы энциклопедий и словарей
- Преподаватели ВШЭ
- Выпускники философского факультета МГУ
- Философы России
- Культурологи России
- Переводчики России
- Выпускники МГРИ-РГГРУ
