Курисово
Село
Показать/скрыть карты
|
Курисово (укр. Курісове) — село в Лиманском районе Одесской области Украины. Основано в в конце XVIII века. Носило название Курисово-Покровское, в 1921 году переименовано в Петровское, с 1937 г. — Петровка. В 2016 году возвращено название Курисово.
Село расположено вблизи Тилигульского лимана.
Поместье Покровское
В селе Петровка расположен памятник культуры государственного значения — поместье Курисов, принадлежавшее подполковнику Ивану Онуфриевичу Курису, некогда бывшему начальником канцелярии Суворова, а потом правителем по секретной части при главнокомандующем. 
За Причерноморскую кампанию подполковник Курис был пожалован Орденом Святого Георгия 3-й степени. Статус кавалера Георгиевского креста означал потомственное дворянство. Тогда же подполковнику были пожалованы земли по правую сторону реки Тилигул «в новоприобретенной от Порты Оттаманской области» (из Открытого листа от губернатора Екатеринослава В. В. Каховского). На полученных землях полковник Курис построил своё поместье. В честь первой православной церкви, поставленной на бывшей турецкой земле, Иван Курис назвал новое поместье Покровским.
До наших дней сохранились дворец (восточная часть 1810-х гг. постройки и западная часть 1892 г.), отдельные элементы парка и хозяйственный корпус. После революции поместье Курисов подверглось разграблению, останки помещиков были выкинуты из семейного склепа в поле.
Новейшая история
В 1921 году село переименовывают в Петровское, в честь председателя ВУЦИК Г. И. Петровского. В поместье вселяется сельскохозяйственная школа. С 1937 года Петровское становится Петровкой.
Во время Великой Отечественной войны в поместье была устроена румынская комендатура. Румынские войска сделали то, что постеснялись сделать большевики — вывезли при отходе старинные зеркала, дубовые двери, паркет. Оккупанты вырубили английский парк Курисов. Однако после войны была проведена реставрация поместья.
Очередная реставрация поместья была запланирована на 1990 год, однако летней ночью разразилась гроза, в поместье ударила молния, и к утру оно выгорело дотла.
В 2000 году Петровку посещал Александр Александрович Курис, прямой потомок греческого генерала, проживающий в Париже.
Напишите отзыв о статье "Курисово"
Ссылки
- Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР
- [www.petrivka.info/index.php?do=cat&category=petrovka Неофициальный сайт села Петровки]
- [forum.vgd.ru/4/8269/ Книга о селе Петровка и его владельцах Курис]
- [www.odessaglobe.com/our-publication.php?id=275 Секрет села Петровка]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Курисово
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
