Курицын, Вячеслав Николаевич
Поделись знанием:
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
| Вячеслав Николаевич Курицын | |
 | |
| Псевдонимы: |
Андрей Тургенев |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1993 — наст. время |
| Язык произведений: | |
| Премии: |
Премия Андрея Белого (2005) |
Вячесла́в Никола́евич Ку́рицын (10 апреля 1965, Новосибирск) — российский филолог, литературный критик, журналист, писатель, поэт, академик Российской академии современной литературы.
Содержание
Биография
Вячеслав Курицын родился 10 апреля 1965 года в Новосибирске.
Закончил в 1989 году УрГУ (Екатеринбург). В 1995 году закончил аспирантуру в РГГУ.
Работал литературным обозревателем и журналистом во многих изданиях. В разные годы был главным редактором «журнала в журнале» «Текст» (авангардный проект журнала «Урал»), газет «КЛИП» (Екатеринбург), «Московская альтернатива» и «Неофициальная Москва», журнала «Активист» (СПб), сайта «Озон».
Создатель сайта «Современная русская литература с Вячеславом Курицыным». Президент гуманитарной конференции «Курицынские чтения» (совместно с Уральским Госуниверситетом, 1997, 1999, 2001 и 2003 гг). Куратор художественных выставок, в том числе крупнейшей выставки русского актуального искусства «Давай» (Берлин-Вена, 2001—2002). Основатель и ведущий русского поэтического слэма (в Москве и Петербурге с 2001).
Автор спектаклей в «Театре.doc» (Москва, 2002) и екатеринбургском ТЮЗе (2003). Основатель и совладелец легендарного клуба «Платформа» (СПб, 2004—2006). Составитель антологии петербургской поэзии (2005) и книжной серии «Неформат» (современная русская проза, 2004—2005). Вел телепередачу «Ночь на Пятом» (2008—2009).
В разные годы принимал участие в подготовке больших фестивалей искусств. Участвовал в пермской «культурной революции» (в 2012 году работал в Музее современного искусства PERMM). В разные годы состоял в Пен-центре, Медиасоюзе и в Академии современной российской словесности; эти организации покинул, но состоит в Союзе писателей. Лауреат премии Андрея Белого за заслуги перед русской литературой (2005).
Книги
- Книга о постмодернизме. — Екатеринбург, 1992. — 128 с.
- Любовь и зрение: Повести. — М.: Соло: Аюрведа, 1996. — 160 с.
- Стихи, прочитанные 23 ноября 1995 года в салоне «Классики XXI века». — М.: АРГО-РИСК; Изд-во Елены Пахомовой, 1996. — 28 с. — Тир. 200 экз. — ISBN 5-900506-26-6.
- Переписка, февраль 1996 — февраль 1997. — М.: Ad Marginem, 1998. — 126 с. — (Совместно с Алексеем Парщиковым). — ISBN 5-88059-040-2.
- Дневниковые записи времен верстки этой книги. — М.: 1998.
- Журналистика 1993—1997. — СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 1998. — 200 с.
- Русский литературный постмодернизм. — М.: ОГИ, 2000. — 286 с. — ISBN 5-900241-14-9.
- Матадор на Луне. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 382 с. — (Экстремальный роман). — ISBN 5-7654-1696-9 (Нева). — ISBN 5-224-02868-X (ОЛМА-пресс).
- 7 проз: Рассказы, повести. — СПб.: Амфора, 2002. — 397 с. — ISBN 5-94278-302-0.
- Месяц Аркашон. — М.: Амфора, 2003. — 304 с. — (Под псевдонимом Андрей Тургенев). — ISBN 5-94278-438-8.
- Акварель для Матадора. — М.: Аст, 2004. — 272 с. — ISBN 5-224-01713-0[1].
- Курицын-Weekly. — М.: EMERGENCY EXIT, 2005. — 736 с. — ISBN 5-17-030520-6.
- Акварель для Матадора. — М.: Аст; Астрель-СПб, 2005. — 272 с. — ISBN 5-224-01713-0.
- Спать и верить. Блокадный роман. — М.: Эксмо, 2007. — 384 с. — (Под псевдонимом Андрей Тургенев). — ISBN 978-5-699-23557-5.
- Чтобы Бог тебя разорвал изнутри на куски! — М.: Эксмо, 2008. — 352 с. — (Под псевдонимом Андрей Тургенев). — ISBN 978-5-699-29358-2.
- Книги Борхеса. — М.: АСТ; Зебра Е, 2009. — 224 с. — ISBN 978-5-17-056346-3.
- MTV: покорми меня. — М.: АСТ; Зебра Е, 2009. — 320 с. — ISBN 978-5-17-056345-6.
- Набоков без Лолиты: Путеводитель с картами, картинками и заданиями. — М.: Новое издательство, 2013. — 452 с. — ISBN 978-5-98379-177-0.
- Опус для Димы, другого Димы, Кати, Миши и Юли. — М.: Коровакниги, 2015. — 40 с. — Тир. 150 экз. — ISBN 978-5-902945-18-5.
Напишите отзыв о статье "Курицын, Вячеслав Николаевич"
Примечания
- ↑ Калмыков В. [www.litrossia.ru/archive/140/reit/3457.php 50 самых ярких дебютов в прозе начала третьего тысячелетия] // Литературная Россия. 25 марта 2005.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/k/kuritsyn/ Вячеслав Курицын] в «Журнальном зале».
- prochtenie-lj.livejournal.com/608.html Официальная биография В. Курицына
- [www.gif.ru/people/kuritsin/ В. Курицын на сайте Gif.Ru]
- [www.guelman.ru/slava/ Современная русская литература с Вячеславом Курицыным]
- [gallery.vavilon.ru/people/k/kuritsyn/ В. Курицын на сайте «Лица русской литературы»]
-
— Вячеслав Курицын в «Живом Журнале»
Отрывок, характеризующий Курицын, Вячеслав Николаевич
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Категории:
- Родившиеся 10 апреля
- Родившиеся в 1965 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Новосибирске
- Учёные по алфавиту
- Филологи по алфавиту
- Филологи России
- Филологи XX века
- Филологи XXI века
- Писатели по алфавиту
- Писатели России по алфавиту
- Писатели России XX века
- Писатели России XXI века
- Поэты по алфавиту
- Поэты России XX века
- Поэты России XXI века
- Литературные критики по алфавиту
- Литературные критики России
- Литературные критики XX века
- Литературные критики XXI века
- Журналисты по алфавиту
- Журналисты России
- Журналисты XX века
- Журналисты XXI века
- Русские писатели XX века
- Русские писатели XXI века
- Выпускники Уральского университета
- Лауреаты премии Андрея Белого
