Курляндский, Вениамин Юрьевич

Вениамин Юрьевич Курляндский
Место смерти:	Москва, СССР
Научная сфера:	стоматология
Место работы:	Московский медицинский стоматологический институт имени Н. А. Семашко
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	1-й Ленинградский медицинский институт, 1-й Московский медицинский институт
Известные ученики:	В. Н. Копейкин
Известен как:	основатель ряда научных направлений в стоматологии и ведущей в СССР школы ортопедов-стоматологов
Награды и премии:

Вениамин Юрьевич Курляндский (1908—1977) — советский учёный-стоматолог, заведующий кафедрой госпитальной ортопедической стоматологии Московского медицинского стоматологического института имени Н. А. Семашко (1952—1977). Заслуженный деятель науки РСФСР, доктор медицинских наук, профессор.

Прошёл путь от зубного техника до учёного-стоматолога. Основатель ряда научных направлений в стоматологии и ведущей в СССР школы ортопедов-стоматологов. Его основные научные труды посвящены проблемам ортопедической стоматологии, аномалиям развития и приобретённой патологии зубочелюстной системы. Предложил одну из классификаций аномалий прикуса (1958), методы лечения переломов челюстей, фиксации протезов на беззубой челюсти. Внёс вклад в изучение зубочелюстной патологии у детей. Совместно с группой инженеров предложил новые стоматологические сплавы металлов и слепочные материалы.

Биография

Родился в Ставрополе в 1908 году, в семье закройщика мужского платья Юрия Исааковича Курляндского и его жены Раисы Еремеевны, одним из пятерых детей. Отец умер 43-х лет и четырнадцатилетний Вениамин был отдан учеником к зубному технику. В 1924 году закончил среднюю школу и в семнадцать лет начал работать помощником зубного техника в местной поликлинике имени 10-й годовщины Октября.

В 1928 году успешно выдержал экзамен на звание зубного техника в Ленинградском научно-практическом стоматологическом институте и до 1930 года работал по специальности в Армавире. В том же году поступил в Кубанский медицинский институт, после первого курса перевёлся в 1-й Московский медицинский институт. В 1935 году окончил лечебнo-профилактический факультет 1-го Московского медицинского института.

Во время учёбы работал врачом-ортопедом в Государственном институте стоматологии и одонтологии и занимался научными исследованиями. Их результаты были опубликованы в статье «К учению о частичных зубных протезах и их фиксации», а в 1937 году по этой теме В. Ю. Курляндский защитил кандидатскую диссертацию.

Работал старшим научным сотрудником в Государственном институте стоматологии и ортопедии, с 1939 по 1941 год заведовал кафедрой ортопедической стоматологии Пермского (Молотовского) стоматологического института.

В годы Великой Отечественной войны В. Ю. Курляндский руководил ортопедическим отделением челюстно-лицевого госпиталя в Москве. Разработал аппараты и методики, которые позволили без хирургического вмешательства восстанавливать функцию зубочелюстной системы. В 1944 году описал свой опыт в докторской диссертации «Функциональный метод лечения огнестрельных переломов челюстей».

С 1945 по 1948 год В. Ю. Курляндский работал доцентом кафедры челюстно-лицевой хирургии 1-го Московского медицинского института, а с 1945 по 1950 год был заведующим методическим отделом экспертизы челюстно-лицевой хирургии Центрального института экспертизы трудоспособности и трудоустройства инвалидов.

В марте 1952 года В. Ю. Курляндский был избран на должность заведующего кафедрой ортопедической стоматологии (ныне — кафедра госпитальной ортопедической стоматологии) Московского медицинского стоматологического института, которому отдал 24 года своей жизни.

Основатель ряда научных направлений в стоматологии. В 1953 году опубликовал монографию «Ортопедическое лечение при амфодонтозе», которая положила начало новому направлению в ортопедической стоматологии — функциональной патологии зубочелюстной системы. В 1955 году в своей работе «Протезирование беззубых челюстей» рассмотрел вопросы фиксации протезов при полном отсутствии зубов, восстановлении внешнего облика пациента с помощью протезов, а также рациональной постановки зубных рядов.

С 1957 года профессор В. Ю. Курляндский занимался вопросами обезболивания. Под его руководством в клинике ортопедической стоматологии был внедрён ультразвук. В 1956—1959 годах опубликовал ряд статей о создании на кафедре аппарата для безболезненного лечения зубов, при использовании которого зубы не подвергаются механическим ударам, не возникает высокой температуры, но исчезает микробная флора. Вышедший в 1958 году учебник «Ортопедическая стоматология» четыре раза переиздавался в СССР, а также в Польше, Болгарии, Румынии, Франции, Аргентине и других странах.

В 1960-е годы разработал учение о функциональной патологии зубочелюстной системы. Он доказал, что клинические и рентгенологические проявления функциональной патологии зубочелюстной системы сходны с симптомами проявления пародонтоза, что позволило проводить дифференциальную диагностику заболеваний.

В 1960—1970-е годы В. Ю. Курляндский занимался разработкой сплавов для клиники ортопедической стоматологии. Совместно с коллективами оборонных предприятий, Московского завода по обработке специальных сплавов, лаборатории Московского строительного института были разработаны сплавы для зубных протезов на основе никеля, серебра и палладия, благородные сплавы для несъёмных протезов с керамическими покрытиями, сплав на основе золота повышенной прочности и твёрдости, а также ситаллы. Вместе со своими коллегами стал обладателем более 15 авторских свидетельств на эти изобретения.

В 1968 году был выдвинут в члены-корреспонденты АМН СССР, однако безуспешно. 13 октября 1969 года В. Ю. Курляндскому присвоено звание «Заслуженного деятеля науки РСФСР».

В начале 1970-х годов после нормализации отношений между СССР и западными странами, В. Ю. Курляндский получил возможность выезжать за рубеж на научные конференции, его неоднократно приглашали вести международные стоматологические конгрессы, а работы учёного узнали за рубежом. Он был избран почётным членом Ассоциации стоматологов Франции, почётным стоматологом Болгарии, Польши, а также членом редколлегий международных профессиональных журналов.

В. Я. Курляндский — основатель ведущей в СССР школы ортопедов-стоматологов. Он воспитал более 100 кандидатов и докторов наук, а также 11 заведующих кафедрами ортопедической стоматологии. Умер 14 октября 1977 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище, участок 53а.

Труды

Автор свыше 140 научных работ, в том числе более 30 учебников и монографий, пять из которых переведены на иностранные языки. Ему принадлежит 45 авторских свидетельств на изобретения. Пять учебников и монографий профессора переведены на иностранные языки.

Некоторые монографии и учебники:

• Курляндский В. Ю. [elib.uraic.ru/handle/123456789/5730 Функциональный метод лечения огнестрельных переломов челюстей]. — М.: Московский челюстно-лицевой эвакуационный госпиталь, 1944. — 304 с.
• Курляндский В. Ю. Протезирование беззубых челюстей: пособие для врачей-протезистов и студентов медицинских стоматологических институтов. — М.: Медгиз, 1955. — 208 с.
• Курляндский В. Ю. Зубочелюстные аномалии у детей и методы лечения. Ортодонтия. 1957.
• Курляндский В. Ю. Бюгельное зубное протезирование. Ташкент: Медицина, 1965. — 219 с.
• Курляндский В. Ю. Руководство к практическим занятиям по ортопедической стоматологии: для стоматологический факультет институтов. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Медицина, 1973. — 375 с. — 30000 экз.
• Курляндский В. Ю. О зубах. — М.: Медицина, 1974. — 47 с.
• Курляндский В. Ю. Ортопедическая стоматология: учебник для стоматологов факультета медицинских институтов. — 4-е изд., испр. — М.: Медицина, 1977. — 487 с.
• Курляндский В. Ю. Справочник по ортопедической стоматологии. — 2-е изд. испр., доп. — Ташкент: Медицина, 1977. — 410 с.
• Курляндский В. Ю. Ортопедическая стоматология. — М.: Мир, 1977. — 588 с.
• Курляндский В. Ю. Керамические и цельнолитные несъемные зубные протезы. — М.: Медицина, 1978. — 176 с. — (Библиотека практикующего врача).
• Курляндский В. Ю. Забота о зубах — забота о здоровье. — М.: Знание, 1978. — 15 с. — (Народный университет. Факультет здоровье; № 1).

Награды и звания

Советские государственные награды и звания:

• один орден и медали
• Заслуженный деятель науки РСФСР (13 октября 1969)

Почётный член Ассоциации стоматологов Франции (1965), почётный стоматолог Болгарии (1968) и Польши.

Семья, личная жизнь

Жена — Нина Фёдоровна, дочь — Светлана. Любил фотографировать.

Память

8 октября 1985 года решением исполкома Московского городского совета народных депутатов на здании Стоматологического комплекса Московского медицинского стоматологического института им. Н. А. Семашко (ныне МГМСУ), в котором В. Ю. Курляндский работал с 1952 по 1977 год, была установлена мемориальная доска.

В память о В. Ю. Курляндском в МГМСУ ежегодно проводятся научные конференции.

• Memory plate to Veniamin Kurlyandskij.jpg

  Мемориальная доска на здании Стоматологического комплекса МГМСУ, улица Вучетича, 9а, Москва, Россия

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Могила В.Ю. Курляндского на Ваганьковском кладбище в Москве

Литература

• Лебеденко И. Ю., Курляндская С. В. Курляндский. М.: Молодая гвардия, 2002. (Жизнь замечательных людей: Серия биографий.) — 207 с., 1000 экз. ISBN 5-235-02509-1
• Борисенко К. А. Видный российский стоматолог. (К 100-летию со дня рождения В. Ю. Курляндского) // Военно-медицинский журнал. — 2008. — Т. 329, № 12. — С. 62-63. — ISSN 0026-9050
• Лебеденко И. Ю. Курляндский Вениамин Юрьевич (к 100-летию со дня рождения) / И. Ю. Лебеденко, К. А. Борисенко // Российский стоматологический журнал: научно-практический журнал. — 2008. — № 6. — С. 4-13. — ISSN 1728—2802
• Кафедра истории медицины МГМСУ. [www.e-stomatology.ru/pressa/periodika/cathedra/2008-4/ Сквозь века (к 100-летию В. Ю. Курляндского)] // Журнал «Кафедра». — 2008. — Т. 7, № 4.

Ссылки

• [rujen.ru/index.php/%D0%9A%D0%A3%D0%A0%D0%9B%D0%AF%D0%9D%D0%94%D0%A1%D0%9A%D0%98%D0%99_%D0%92%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BD_%D0%AE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Курляндский Вениамин Юрьевич] — статья из Российской еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Курляндский, Вениамин Юрьевич

На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]