Куровицы (Гатчинский район)
Деревня
Куровицы
|
Ку́ровицы (фин. Kurovitsa) — деревня в Гатчинском районе Ленинградской области. Входит в состав Сиверского городского поселения.
Содержание
История
Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года, как село Куровичи в Никольском Суйдовском погосте Копорского уезда[2][3].
Затем, как пустошь Kurouitzi Ödhe в Суйдовском погосте в шведских «Писцовых книгах Ижорской земли» 1618—1623 годов[4].
На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по материалам 1676 года, обозначена как деревня Kurowits[5].
На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как село Kurowitshof[6].
Согласно карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта в 1844 году деревня Куровицы насчитывала 60 крестьянских дворов[8].
Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний» в 1860 году деревня Куровицы состояла из 85 дворов[10].
В 1879 году деревня Куровицы состояла из 60 крестьянских дворов[12].
- Kurovitsy1885.jpg
План деревни Куровицы. 1885 г.
В 1885 году, согласно карте окрестностей Петербурга, деревня насчитывала 89 дворов. В деревне находились часовня и кузница, западнее деревни располагалась мыза Маргусы. Сборник же Центрального статистического комитета описывал её так:
Согласно данным первой переписи населения Российской империи:
В XIX — начале XX века, деревня административно относилась к Рождественской волости 2-го стана Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии.
По данным «Памятной книжки Санкт-Петербургской губернии» за 1905 год, земля при деревне Куровицы принадлежала некой Антонине Ивановне Беловой[15].
- Kurovitsy1913.jpg
План деревни Куровицы. 1913 г.
К 1913 году количество дворов увеличилось до 102, западнее деревни располагалась мыза Маргусы и мыза Петровка[16].
В 1928 году население деревни составляло 663 человека[17].
По данным 1933 года деревня Куровицы входила в состав Сиверского сельсовета Красногвардейского района[18].
Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 29 января 1944 года.
В 1958 году население деревни составляло 385 человек[17].
По данным 1966 и 1990 годов деревня Куровицы входила в состав Сиверского сельсовета Гатчинского района[19][20].
В 1997 году в деревне проживали 849 человек, в 2002 году — 719 человек (русские — 90%), в 2007 году — 731[21][22][23].
География
Деревня расположена в юго-западной части района на пересечении автодорог Н114 Кипень — Гатчина — Куровицы и Р40 Кемполово — Шапки.
Расстояние до административного центра поселения — посёлка городского типа Сиверский, 7 км[21].
Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Сиверская — 6 км[19].
Демография
<timeline> ImageSize = width:430 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =
id:gray1 value:gray(0.9)
DateFormat = yyyy Period = from:0 till:849 ScaleMajor = unit:year increment:200 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =
bar:1838 color:gray1 width:1 from:0 till:369 width:15 text:369 textcolor:red fontsize:8px bar:1862 color:gray1 width:1 from:0 till:451 width:15 text:451 textcolor:red fontsize:8px bar:1885 color:gray1 width:1 from:0 till:487 width:15 text:487 textcolor:red fontsize:8px bar:1897 color:gray1 width:1 from:0 till:579 width:15 text:579 textcolor:red fontsize:8px bar:1928 color:gray1 width:1 from:0 till:663 width:15 text:663 textcolor:red fontsize:8px bar:1958 color:gray1 width:1 from:0 till:385 width:15 text:385 textcolor:red fontsize:8px bar:1997 color:gray1 width:1 from:0 till:849 width:15 text:849 textcolor:red fontsize:8px bar:2002 color:gray1 width:1 from:0 till:719 width:15 text:719 textcolor:red fontsize:8px bar:2007 color:gray1 width:1 from:0 till:731 width:15 text:731 textcolor:red fontsize:8px bar:2010 color:gray1 width:1 from:0 till:790 width:15 text:790 textcolor:red fontsize:8px
</timeline>
Транспорт
От Гатчины до Куровиц можно доехать на автобусах № К-151 и 534.
Достопримечательности
- Часовня Казанской иконы Божией Матери
- Кладбище, с расположенной на нём часовней св. Николая (остались только стены, купол почти разрушен, интерьер не сохранился, икон нет)
- За кладбищем — памятный знак на месте падения 2 апреля 1981 года загоревшегося истребителя-бомбардировщика Су-17 (аэродром Сиверский); пилот — майор Нестеров В. И. ценой своей жизни предотвратил падение самолёта на деревню Куровицы[24].
Улицы
Вырицкий проспект, Майская, Огородная, Светлая[25].
Садоводства
Белогорка, Заря, Леноблстрой, Овражек, Ухта-Кризо[25]
Напишите отзыв о статье "Куровицы (Гатчинский район)"
Примечания
- ↑ [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/b281da004d2c553abe51bef5661033e3/Ленинградская+область.rar Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Ленинградская область.]
- ↑ [www.aroundspb.ru/uploads/book1500/perepisnaya_kniga_1500_pervaya_polovina.pdf Новгородские писцовые книги, т. 3, Переписная оброчная книга Водской пятины 1500 года, первая половина, СПб, типография В. Безобразова и Комп., 1868 г., стр. 691]
- ↑ [regionavtica.ru/library/karty_vodskoj_piatiny.html Карты Водской пятины, выполнены Архимандритом Сергием в 1905 году, на основе данных переписных книг Водской пятины 1499—1500 годов.]
- ↑ Йордебокер Писцовые книги Ижорской земли. Том 1. Годы 1618—1623, стр. 119
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/ingermanland/1676/1676_inger3.jpg «Карта Ингерманландии: Ивангорода, Яма, Копорья, Нотеборга», по материалам 1676 г.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/map_1704.htm «Генеральная карта провинции Ингерманландии» Э. Белинга и А. Андерсина, 1704 г., составлена по материалам 1678 г.]
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003542886#?page=28 Описание Санкт-Петербургской губернии по уездам и станам, 1838 г.]
- ↑ [koti.kapsi.fi/~timomeriluoto/KARTAT/%c2%b4%c2%b4Schubertin%20kartasto%c2%b4%c2%b4/VIII+XIII%20Pietari-Laatokka%201844%20valokopio%20(2+0).jpg Спецкарта западной части России Ф. Ф. Шуберта. 1844 г.]
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003543409#?page=92 Алфавитный список селений по уездам и станам С.-Петербургской губернии. 1856 г.]
- ↑ [maps.monetonos.ru/tom_01/kartSpb/odnoverstka/monetonos_8-8.jpg Карта Санкт-Петербургской губернии. 1860 г.]
- ↑ «Списки населённых мест Российской Империи, составленные и издаваемые центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел» XXXVII Санкт-Петербургская губерния. По состоянию на 1862 год. СПб. изд. 1864 г. стр. 172
- ↑ [vyritsa.ru/map/vyritsa_1879.jpg Военно-топографическая карта Санкт-Петербургской губернии. 1879 г.]
- ↑ «Волости и важнейшие селения европейской России. Выпуск VII. Губернии приозерной группы», СПб. 1885, стр. 91
- ↑ «Населённые места Российской империи по данным первой всеобщей переписи населения 1897 г.» СПб, 1905, стр. 196
- ↑ «Памятная книжка Санкт-Петербургской губернии. 1905 г.», стр. 448
- ↑ [digi.narc.fi/digi/view.ka?kuid=8153296 «Карта района манёвров» 1913 г.]
- ↑ 1 2 [classif.spb.ru/sprav/np_lo/Kuro-Kurs.html Справочник истории административно-территориального деления Ленинградской области]
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Л., 1933, стр. 254
- ↑ 1 2 [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%201966%20g_4.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области] / Сост. Т. А. Бадина. — Справочник. — Л.: Лениздат, 1966. — С. 116. — 197 с. — 8000 экз.
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Лениздат, 1990, ISBN 5-289-00612-5, стр. 65
- ↑ 1 2 Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб., 2007, с. 86
- ↑ [lingvarium.org/russia/BD/02c_Leningradskaja_obl_new.xls Коряков Юрий База данных «Этно-языковой состав населённых пунктов России». Ленинградская область.]
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб, 1997, ISBN 5-86153-055-6, стр. 66
- ↑ [gtn-pravda.ru/wp-content/uploads/2012/08/gp92.pdf Т. Можаева «Дорога в облака лётчика Нестерова» // Гатчинская правда №92 (20236) 18.08.2012]
- ↑ 1 2 [www.ifns.su/47/007/000107.html Система «Налоговая справка». Справочник почтовых индексов. Гатчинский район Ленинградская область]
|
|
|
Отрывок, характеризующий Куровицы (Гатчинский район)
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.