Куров, Владимир Васильевич
 | |
 | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Полное имя: |
Владимир Васильевич Куров |
| Прозвище(-а): |
"Курёнок" |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
г. Комсомольск-на-Амуре (РСФСР, СССР) |
| Гражданство: | |
| Позиция: | |
| Рост: |
168 |
| Вес: |
63 |
| Клуб(ы): |
|
| игр/статистика: |
369 / 189 |
Владимир Васильевич Куров (10 марта 1947) – Мастер спорта СССР (хоккей с мячом).
Содержание
Биография и спортивная карьера
Родился 10 марта 1947 года в Ульяновске. Начал играть в 1958 году в Ульяновске в детской команде Динамо. Выступал за команды Волга (Ульяновск) и Локомотив(Иркутск). Один из ведущих игроков Волги на протяжении многих лет. Хорошо владел обводкой, отличался оригинальными решениями в завершении атак, всегда приходил на помощь игрокам средней линии. Ловкий и маневренный, умел завершить атаку ударом с лёта, нередко успевал добивать мяч после отскока от вратаря и рекошетов. Начинал правым нападающим, однако лучшие свои качества сумел раскрыть перейдя в 1970 году в центр атаки. Весёлый и общительный, поддерживал в команде дружескую атмосферу. Хорошо играл в хоккей на траве. Выступал нападающим за Волгу (Ульяновск). В 1969 год и 1970 годах выступал за сборную СССР по хоккею на траве, участник чемпионата Европы 1970 года. Неплохо играл в футбол.
После завершения игровой карьеры работал тренером, главным тренером и начальником команды Волга (Ульяновск). Внёс значительный вклад в развитие хоккея с мячом в Ульяновске.
Достижения
хоккей с мячом
– Спартакиада народов РСФСР – 1966, 1970
– Серебряный призёр чемпионата СССР – 1972
– Бронзовый призёр чемпионата СССР – 1976, 1977
В списки 22 лучших игроков сезона входил 1 раз – 1976
хоккей на траве
– Чемпион СССР – 1970, 1971, 1974
– Серебряный призёр чемпионата СССР – 1972, 1976
– Бронзовый призёр чемпионата СССР – 1975
Напишите отзыв о статье "Куров, Владимир Васильевич"
Ссылки
- [www.bandysidan.nu/ibdb/playerinfo.php?SpelareID=7838&sprak=sve&land=3 Vladimir Kurov]
Отрывок, характеризующий Куров, Владимир Васильевич
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
