Курорт

Куро́рт (нем. Kurort — от Kur — лечение и Ort — место, местность) — освоенная и используемая с целью лечения, медицинской реабилитации, профилактики заболеваний и оздоровления особо охраняемая природная территория, располагающая природными лечебными ресурсами и необходимыми для их эксплуатации зданиями и сооружениями, включая объекты инфраструктуры.

Определение и классификация

Курорты отличаются от рекреационных зон тем, что имеют в своём составе, кроме природных лечебно-оздоровительных ресурсов (источников минеральных вод, лечебных грязей, благоприятного климата), систему технических (гидротехнических — питьевые галереи, бюветы, бальнеотехнических — ванные здания; курортные парки) и медико-организационных ресурсов, а также лечебно-профилактические учреждения — санатории и курортные поликлиники (и другие учреждения для лечения и отдыха) и поэтому могут оказывать медицинскую (санаторно-курортную) помощь больным различного профиля. В свою очередь, рекреационные зоны (базы (дома) отдыха, в том числе в курортных местностях) имеют лишь природные оздоровительные ресурсы и рассчитаны на оздоровление здоровых людей и профилактику у них хронических заболеваний.

Основой классификации курортов служит их ведущий природный лечебный фактор. В соответствии с этим выделяют:

• Курорт климатический — тип курорта, где в качестве основного лечебно-профилактического фактора используется климат (напр., Горный курорт), а среди методов: аэротерапия, гелиотерапия, талассотерапия.
• Курорт бальнеотерапевтический — (от латинского balneum — ванна, therapia — лечение) — тип курорта, где в качестве основного лечебного фактора используются природные минеральные воды. Воды могут применяться наружно (ванны, души, бассейны и др.), для питьевого лечения, ингаляций, орошений и других процедур. Бальнеотерапевтические курорты оборудованы бальнеолечебницами, питьевыми галереями, бюветами, бассейнами, ингаляториями и т. д.
• Курорт грязелечебный — тип курорта, где в качестве основного или одного из основных природных лечебных факторов — наряду с климатом, природными минеральными водами, используются лечебные грязи.
• Курорт кумысолечебный — тип курорта, где в качестве основного природного лечебного фактора используются кумыс. Приготовление полноценного кумыса возможно при выпасе кобылиц в степной или лесостепной зоне.

История курортов

Первые курорты обустраивались человеком на месте природных образовываний, обладающих лечебными свойствами. Так, известные всем римские термы вначале были творением природы, и лишь потом преобразованы в чудо архитектуры Древнего Рима. Итальянские термальные курорты Monsummano Terme, Montegrotto Terme, Montecatini Terme интересны тем, что именно природой там созданы термальные лечебницы — горячая вода источников наполняют многочисленные гроты паром.

Однако ещё в античной Греции общественные купальные устройства были неотъемлемой частью спортивных заведений (Gymnasion). Завоевав Грецию, римляне заимствовали там не только различные виды искусства и науки, но и их опыт в использовании бальнеологии. Но, в отличие от греческих купален, использующих холодную воду, они стали строить подобные сооружения на горячих источниках и назвали их термами.

В Древней Греции и Риме применялись с лечебными целями и другие природные факторы. Так, храмы Асклепия (Эскулапа) строились в местностях, известных не только своими источниками мин. вод, но и целебным чистым воздухом, богатой растительностью «священных рощ» (климатические курорты). У знатных римлян пользовалась популярностью приморская климатическая лечебная местность Анциум (Анцио; сейчас там имеется музей курортов и терм, остатки римских построек). В Средние века, когда горячие источники считались дыханием преисподней, многие термы были разрушены. Иные превратились в руины от времени.

В эпоху Возрождения стала возрождаться и культура лечения на водах. Так на карте Европы в XV появился один из самых известных курортов современности — Карловы Вары. Курорты на Балтийском море, немецкие курорты Баден-Баден и Ахен, бельгийский Спа и другие ныне популярные курорты вскоре стали центром встреч высшего общества.

В России первый курорт появился в начале XVIII века, когда по указу Петра I был построен курорт Марциальные воды (1719). В те же годы нем. учёным Х. Паульсеном по повелению Петра I были заложены «бадерские бани» на Липецких солёных водах, которые вскоре приобрели популярность в России и явились базой второго её курорта. Первые официальные сведения о минеральных источниках Кавказа содержатся в отчетах доктора Готлиба Шобера (1717 г.), который был направлен высочайшим Указом Петра I в район Северного Кавказа «искать ключевые воды» (арабский путешественник Ибн Баттута в сер. XIV века пишет о горячем мин. источнике на Сев. Кавказе – в районе совр. Пятигорска). Спустя почти 100 лет, 24 апреля 1803 года, был опубликован указ императора Александра I «О признании Кавказских вод целебной местностью государственного значения». Сегодня курорты Кавказских Минеральных Вод: Железноводск, Ессентуки, Кисловодск и Пятигорск известны далеко за пределами России. Впрочем, как и будущая столица Олимпийских игр 2014, Сочи, о целебной «огненной воде» Мацесты, источники которой были известны с древнейших времен, писал в 1840 году английский эмиссар Белла.

Изучение курортов

Медицинская наука, изучающая использование природных факторов для восстановления (медицинской реабилитации) здоровья человека, называется курортологией.

Медицинская наука, изучающая использование природных факторов для профилактики заболеваний у здоровых людей, называется валеологией.

Литература

• Ветитнев А. М., Журавлева Л. Б. Курортное дело М: Кнорус, 2006 ISBN 5-85971-124-7
• Вульфсон И. З. и др. Справочник по курортологии и курортотерапии / Гл. ред. Ю.Е. Данилова, П.Г. Царфис.. — М.: Медицина, 1973. — 648 с. — 100 000 экз.
• Курорты: Энциклопедический словарь / Гл. ред. Е. И. Чазов.. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — 592 с. — 100 000 экз. (в пер.)

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Курорт

– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…