Вальдхайм, Курт

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Курт Вальдхайм»)
Перейти к: навигация, поиск
Курт Вальдхайм<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Федеральный президент Австрии
8 июля 1986 года — 8 июля 1992 года
Предшественник: Рудольф Кирхшлегер
Преемник: Томас Клестиль
Генеральный секретарь ООН
1 января 1972 года — 31 декабря 1981 года
Предшественник: У Тан
Преемник: Хавьер Перес де Куэльяр
Министр иностранных дел Австрии
19 января 1968 года — 21 апреля 1970 года
Предшественник: Луйо Тончиц-Сориньи
Преемник: Рудольф Кирхшлегер
 
Вероисповедание: католик
Рождение: 21 декабря 1918(1918-12-21) (105 лет)
Санкт-Андре-Вёрдерн, Германская Австрия
Супруга: (с 1944 г.) Элизабет Вальдхайм (1922)
Дети: дочери Криста и Лизелотте, сын Герхард
 
Автограф:
 
Награды:

Курт Йо́зеф Ва́льдхайм, (нем. Kurt Josef Waldheim; 21 декабря 1918 года, Санкт-Андре-Вёрдерн, Нижняя Австрия, — 14 июня 2007 года, Вена) — австрийский дипломат и политик, 4-й Генеральный секретарь ООН (1972 — 1981), Президент Австрии (1986 — 1992).





Биография

Курт Вальдхайм родился в посёлке Санкт-Андре-Вёрдерн, Нижняя Австрия. Его отец, чех по происхождению, носил фамилию Вацлавик (Waclavik), но в год рождения Курта, после распада Австро-Венгерской империи, сменил её на немецкую.

После окончания школы служил в австрийской армии в 1936 — 1937 годах. После аншлюса Австрии в 1938 году вступил в ряды Национал-социалистической студенческой лиги Германии (NSDStB). Через некоторое время пошёл добровольцем в СА.

Во время Второй мировой войны служил:

  • Переводчик и офицер связи в 5-й Альпийской Пустерийской дивизии Италии (5 Alpine Division Pusteria), апрель-май 1942 года.
  • Офицер связи в Kampfgruppe West (Босния), лето 1942 года.
  • Переводчик и офицер связи в 9-й армии Вермахта, лето 1942 года.
  • Офицер штаба и переводчик 11-й армии (Италия) группы армий «Юг» (Heeresgruppe Süd) на территории Греции, июль-октябрь 1943 года.
  • Офицер штаба группы армий «E» (Heeresgruppe E) в звании обер-лейтенанта, с октября 1943 до февраля 1945 года.

За боевые заслуги награждён:

В 1941 году был ранен. В своей автобиографии, вышедшей в 1985 году, утверждал, что после ранения был освобождён от службы на фронте и оставшееся время войны посвятил учёбе в Венском университете. Однако позже нашлись документы и свидетельства, доказывающие, что его военная служба продолжалась до 1945 года, а с марта 1943 по март 1945 года Вальдхайм состоял в качестве адъютанта при генерале Лёре. В 1944 году вступил в брак. В 1945 году получил степень доктора юриспруденции в Венском университете.

После окончания войны Курт Вальдхайм поступил на дипломатическую службу. Наблюдатель Австрии при ООН в 1955—1956, чрезвычайный и полномочный посол Австрии в Канаде в 1956—1960, Постоянный представитель Австрии при ООН в 1964—1968.

В 1968 году вошёл в состав консервативного кабинета Йозефа Клауса в качестве министра иностранных дел. После поражения своей партии на всеобщих выборах в 1970 году вернулся на пост Полномочного представителя Австрии при ООН.

В 1971 был выдвинут кандидатом на пост федерального президента Австрии от Австрийской народной партии, но потерпел поражение. В том же году Курт Вальдхайм был избран Генеральным секретарём ООН, а в 1976 году был переизбран на второй срок. В СССР отношение к нему было положительным, были изданы переводы на русский язык его книг «Единственная в мире должность» и «Австрийский путь».

В 1986 году Курт Вальдхайм вновь был выдвинут кандидатом в президенты Австрии. За два месяца до выборов благодаря расследованию американского историка Роберта Эдвина Герцштейна обнаружились документы, свидетельствовавшие о нацистском прошлом Курта Вальдхайма. Он служил в Греции и Югославии, а югославская комиссия по военным преступлениям требовала его выдачи по обвинению в причастности к расправе в Козаре.

Тем не менее, 8 июня 1986 года Курт Вальдхайм был избран президентом Австрии и пробыл на этом посту один срок. Его годы правления осложнены ухудшением отношений с рядом стран: Израиль в то время отозвал своего посла в Австрии. Кроме того, Вальдхайму пришлось отказаться от визитов в США и ряд европейских стран.

Свободно владел немецким, английским, французским и итальянским языками.

Скончался 14 июня 2007 года от сердечной недостаточности[1]. Похоронен в президентском склепе венского Центрального кладбища.

Награды

Напишите отзыв о статье "Вальдхайм, Курт"

Примечания

  1. [lenta.ru/news/2007/06/14/waldheim/ В Вене скончался бывший генсек ООН Курт Вальдхайм]

Ссылки

  • [books.google.com/books?id=1OsiQQPAGPEC The Waldheim Report: International Commission of Historians] at Google Books
  • [www.un.org/ru/sg/formersg/waldheim.shtml Официальная биография на сайте ООН]
  • [www.nytimes.com/2007/06/14/world/europe/14iht-waldheim.3.6141106.html?_r=0 The New York Times: Некролог] (англ.)
Предшественник:
Луйо Тончиц-Сориньи
Министр иностранных дел Австрии
1968—1970
Преемник:
Рудольф Кирхшлегер
Предшественник:
У Тан
Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций
1 января 1972 года31 декабря 1981 года
Преемник:
Хавьер Перес де Куэльяр
Предшественник:
Рудольф Кирхшлегер
Президент Австрии
8 июля 1986 года8 июля 1992 года
Преемник:
Томас Клестиль

Отрывок, характеризующий Вальдхайм, Курт

«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.