Курумчинская культура

Курумчинская культура — раннесредневековая тюрко-сибирская археологическая культура VI—X вв. Население занималось скотоводством и земледелием, умело выплавлять металлы. Эта археологическая культура была распространена в Восточной Сибири (Прибайкалье, верховья pек Лены и Ангары) в 6-14 вв. Памятники: стоянки, городища, могильники, наскальные изображения (писаницы). Особенно известны могильники на о. Ольхон на Байкале с надмогильными сооружениями в виде миниатюрных чумов, писаницы на скалах (нанесены красной охрой) в верховьях реки Лены (Шишкино и др.) и на реке Куде, изображающие всадников со знамёнами, верблюдов, людей в длинных одеждах и др. Писаницы имеют много общего с искусством енисейских кыргызов и алтайских тюрок 1-го тыс. н. э. Судя по надписям, курумчинцы знали орхоно-енисейскую систему письма. Их отождествляют с курыканами китайских летописей и с народом кури в арабских источниках . Это были полуоседлые скотоводы и земледельцы, умевшие также хорошо обрабатывать металл. Согласно китайским источникам, у них существовал племенной союз, возглавлявшийся двумя вождями. Курумчинская культура оказала влияние на культуру якутов и бурятов, а курумчинцы входили в число их предков.

Ссылки

• [bse.sci-lib.com/article067755.html Курумчинская культура]

Отрывок, характеризующий Курумчинская культура

В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.