Список правителей Курпфальца
Ниже приведён список правителей Курпфальца.
Содержание
Пфальцграфы Лотарингии (915—1085)
Пфальц образовался из «Пфальцграфства Лотарингия», которое появилось в X веке.
- Вигерих (ок. 870 — ок. 919), граф в Трире в 899 и 902, граф в Бидгау в 902 и 909, граф в Арденнгау, пфальцграф Лотарингии с 915/916
- Годфрид, граф Юлихгау, пфальцграф Лотарингии (ок. 940)
Династия Эццоненов
На протяжении XI века именно эта династия управляла землями по обоим берегам Рейна.
- Герман I Лотарингский (945—994)
- Эццо (994—1034)
- Оттон I Лотаригский (1045, герцог Швабии — 1045 — 47)
- Генрих I Лотаринский (1045—1061)
- Герман II Лотарингский (1061—1085)
Пфальцграфы Рейнские (1085—1356)
После смерти Германа II, последнего из династии Эццоненов, Пфальц потерял свою военную важность для Лотарингии. Территория пфальцграфства сокращена до округов вокруг Рейна, с тех пор названного «Пфальцграфство Рейнское».
- Генрих II (1085—95)
- Зигфрид I фон Орламюнде (1095—1113)
- Готфрид Кальвский (1113—1129)
- Вильгельм фон Орламюнде (1129—1140)
- Генрих IV Язомиргот (1140—1142)
- Герман III Штахлекский (1142—1155)
Пфальцграф из династии Гогенштауфенов
В 1156 году император Фридрих I Барбаросса передал эти земли в наследственное владение своему младшему брату Конраду.
Пфальцграфы из династии Вельфов
В 1195 году Пфальц перешёл к династии Вельфов в результате брака Генриха Вельфа на Агнессе, дочери Конрада Гогештауфена.
Пфальцграфы из династии Виттельсбахов
В начале XIII века, в результате брака Агнессы, дочери Генриха V и внучки Конрада Гогенштауфена и Отто, герцога Баварии, территория Пфальца перешла к династии Виттельсбахов герцогам Баварии. В результате представители этой династии были какое-то время одновременно и герцогами Баварии, и пфальцграфами. Различные ветви династии Виттельсбахов управляли Пфальцем до упразднения его как самостоятельного государства в 1803 году и далее до 1918 года. С этого времени лев стал геральдическим символом гербов Баварии и Пфальца.
Позднее, в результате раздела территории между наследниками Людвига II в 1294, старшая ветвь Виттельсбахов получила вошла во владение и Рейнское пфальцграфство, и территории в баварском «Nordgau» (Бавария к северу от реки Дунай) с центром в городе Амберг. Поскольку этот регион был политически связан Рейнским пфальцграфством, он получил название «Верхний Пфальц» («Oberpfalz») в отличие от «Нижнего Пфальца», расположенного на берегах Рейна.
По условиям соглашения, заключённого в Павии в 1329, император Людвиг IV, сын Людвига II, возвратил Пфальц своим племянникам Рудольфу и Руперту.
Курфюршество Пфальц (1356—1777)
Согласно Золотой булле 1356 года, рейнский пфальцграф был признан как один из светских курфюрстов. С этого времени пфальцграф Рейнский обычно именовался как курфюрст Пфальцский (нем. Kurfürst von der Pfalz).
Из-за практики разделения земель между различными ветвей семьи, в начале XVI века младшие линии Пфальцских Виттельсбахов пришли к власти в Зиммерне, Кайзерслаутерне и Цвайбрюккене в Нижнем Пфальце и в Нойбурге и Зульцбахе в Верхнем Пфальце. Курфюршество Пфальцское с центром в Гейдельберге приняло лютеранство в 30-х годах XVI века и кальвинизм в 50-х годах.
Первое курфюршество (1356—1648)
Династия Виттельсбахов | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
---|---|---|---|
Рупрехт I | 1356—1390 | ||
Рупрехт II | 1390—1398 | Племянник Рупрехта I, сын Адольфа, Пфальцграфа Рейнского | |
Рупрехт III | 1398—1410 | Сын Рупрехта II, избранный Королём Германии в 1400 | |
Людвиг III | 1410—1436 | Сын Руперта III | |
Людвиг IV | 1436—1449 | Сын Людвига III | |
Фридрих I | 1449—1476 | Брат Людвига IV | |
Филипп | 1476—1508 | Сын Людвига IV | |
Людвиг V | 1508—1544 | Сын Филиппа | |
Фридрих II | 1544—1556 | Брат Людвига V | |
Отто Генрих | 1556—1559 | Племянник Фридриха II, сын Руперта Фрайзингского | |
Династия Зиммернов | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
Фридрих III | 1559—1576 | Когда старшая ветвь семьи заглохла в 1559 году, курфюршество прошло к Фридриху III, первому представителю зиммернской ветви Виттельсбахов на пфальцском троне. Фридрих III был убеждённый кальвинист, и начиная с этого времени Пфальц стал одним из главных центров кальвинизма в Европе, который поддерживал кальвинистские восстания в Нидерландах и Франции. | |
Людвиг VI | 1576—1583 | Сын Фридриха III. Благодаря влиянию матери поддерживал лютеран. | |
Фридрих IV | 1583—1610 | Сын Людвига VI. В первые годы своего правления находился под влиянием дяди — Иоганна Казимира, который вновь ввёл в Пфальце кальвинизм.
Один из основателей (при помощи своего советника — герцога Кристиана Анхальтского) Евангелической унии в 1608 году. | |
Фридрих V | 1610—1623 | Сын Фридриха IV. В 1613 году женился на Елизавете Стюарт, дочери Якова I, короля Англии. В 1619году принял трон Богемии от Богемских штатов. Вскоре был побежден силами императора Фердинанда II в Битве на Белой Горе в 1620, в результате чего испанские и баварские войска заняли Пфальц. Фридрих был лишён трона и изгнан из Империи. | |
Баварская династия (1623—48) | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
Максимилиан I | 1623—1648 (ум. 1651), | Земли Фридриха V и его положение курфюрста были переданы герцогу Баварии, Максимилиану I, представителю одной из ветвей династии Виттельсбахов. Хотя теоретически он считался курфюрстом Пфальца, однако более известен он как курфюрст Баварии. Начиная с 1648 года правил только в Баварии и Верхнем Пфальце, однако сохранил все свои курфюршеские привилегии и главенствующую роль в Пфальце. |
Второе курфюршество (1648—1777)
Восстановленная династия Зиммернов | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
---|---|---|---|
Карл I Людвиг | 1648—1680 | Сын Фридриха V. По итогам Вестфальского мира в 1648 году Карл Людвиг получил в правление земли отца, равно как и стал новым, восьмым курфюрстом, однако теперь пфальцское курфюршество было по достоинству ниже других семи. | |
Карл II | 1680—1685 | Сын Карла I Людвига. Последний из династии Зиммернов. | |
Династия Нойбурга | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
Филипп Вильгельм | 1685—1690 | В 1685 году династия Зиммернов заглохла, и Пфальц был унаследован Филиппом Вильгельмом, графом Пфальц-Нойбурга (который был также герцогом Юлиха и Берга). Католик по вероисповеданию. | |
Иоганн-Вильгельм | 1690—1716 | Сын Филиппа Вильгельма | |
Карл III Филипп | 1716—1742 | Брат Иоганна Вильгельма II. Последний из династии Нойбургов. Переместил столицу Пфальца из Гейдельберга в Мангейм в 1720 году. | |
Династия Зульбахов | |||
Изображение | Имя | Даты | Примечания |
Карл IV Теодор | 1742—1777 | Пфальц был унаследован герцогом Карлом Теодором из Зульбаха. Карл Теодор также унаследовал курфюршество Баварии, когда её правящая династия заглохла в 1777 году. |
Курфюршество Баварии и Пфальцграфство Рейнское (1777—1803)
Династия Зульбахов | |||
Изображение | Имя | Дата правления | Примечания |
---|---|---|---|
Карл IV Теодор | 1777—1799 | сан и полномочия курфюрста Пфальцского были включены в курфюршество Баварии Карлом Теодором. Однако он сохранил титул «Пфальцграф Рейнский» (нем. Pfalzgraf bei Rhein). | |
Династия Цвайбрюкенов | |||
Изображение | Имя | Даты правления | Примечания |
Максимилиан | 1799—1803 (умер 1825) | наследник Карла Теодора, Максимилиан Йозеф, герцог Пфальц-Цвайбрюкена, собрал под своё правление все земли Виттельсбахов в 1799 году. Пфальцграфство было ликвидировано во время войн Французской Революции. Сначала земли левого берега Рейна были заняты, а затем аннексированы Францией в 1795 году. В 1803 году земли правого берега Рейна были захвачены маркграфом Бадена. Курфюршество Пфальц как отдельная государственная структура исчез, а в 1806 году Священная Римская империя была ликвидирована, и все права и обязанности курфюрстов вместе с этим. |
Дальнейшая история региона
В 1806 году Баден стал Великим Герцогством. На Венском конгрессе в 1814—1815 годах левобережный Пфальц, увеличенный за счёт других областей, вроде бывшего епископства Шпайер, был возвращён Виттельсбахам и стал формально частью Королевства Баварии в 1816 году и после этого времени именно эта область стала преимущественно известна как Пфальц. Область оставалась частью Баварии до окончания Второй мировой войны, когда была отделено и стало частью новой федеральной земли Рейнланд-Пфальц.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Список правителей Курпфальца"
Отрывок, характеризующий Список правителей Курпфальца
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.