Кусевицкий, Сергей Александрович

Сергей Александрович Кусевицкий
Основная информация
Дата рождения	26 июля 1874(1874-07-26)
Место рождения	Вышний Волочёк, Российская империя
Дата смерти	4 июня 1951(1951-06-04) (76 лет)
Место смерти	Бостон, США
Страна	Российская империя Российская империя → США США
Профессии	исполнитель дирижёр педагог
Инструменты	контрабас
Жанры	классическая музыка

Серге́й Алекса́ндрович Кусеви́цкий (англ. Serge Koussevitzky; 26 июля 1874, Вышний Волочёк — 4 июня 1951, Бостон) — русский и американский контрабасист, дирижёр и композитор.

Биография и творчество

Родился в музыкальной еврейской семье — отставного военного музыканта и мелкого ремесленника Александра Кусевицкого и пианистки Анны Барабейчик. У Сергея была сестра Анна (1866—1945), три родных брата — Адольф, Александр и Николай — и единокровный брат Соломон (от второго брака отца). Мать умерла от туберкулёза в 1877 году, и воспитанием детей занимался отец. Сергей обучался игре на скрипке, виолончели, фортепиано под руководством местного педагога Марии Фёдоровны Розенберг. В 1881 году семья приняла лютеранство, чтобы поддержать право проживания вне пределов черты оседлости (так называемое «правожительство»). В семнадцатилетнем возрасте Кусевицкий получил стипендию московского миллионера и мецената К. К. Ушкова для продолжения учёбы в Музыкально-драматическом училище при Московском филармоническом обществе. С 1894 года — контрабас в оркестре Большого театра. В 1903 года дебютировал в Германии. В 1905 году после женитьбы на Наталии Константиновне Ушковой, дочери мецената К. К. Ушкова, получив за ней огромное приданое, Кусевицкий демонстративно ушёл из оркестра Большого театра и опубликовал в московской газете «Русское слово» нашумевшую статью под названием «Новые илоты». В статье он в очень резких выражениях, с приведением цифр и фактов, обвинил Дирекцию императорских театров в бесчеловечной эксплуатации музыкантов оркестра, отдающих всё своё время и силы за ничтожный гонорар, обрекающий их самих и их семьи на полуголодное существование.

Вместе с женой Кусевицкий поселился в Берлине, где учился дирижированию у Артура Никиша. В 1908 дебютировал как дирижёр с Берлинским филармоническим оркестром, исполнив с С. Рахманиновым его Второй фортепианный концерт.

По инициативе Рахманинова в 1909 году Кусевицкий, вложив начальный капитал, основал Российское музыкальное издательство. Рахманинов возглавил художественный совет издательства, а Кусевицкий на первых порах занялся организационной работой. Вскоре издательство приобрело широкую известность в России, а затем и в мировом масштабе. В издательстве были впервые опубликованы партитуры многих сочинений А. Скрябина, С. Прокофьева, И. Стравинского, позднее самого Рахманинова.

В том же 1909 году Кусевицкий основал в Москве собственный оркестр, который с успехом концертировал в Европе. После революции Кусевицкий руководил симфоническим оркестром в Петрограде (1917—1920), затем переехал в Париж, где с 1921 по 1928 годы проходили известные «Концерты Сергея Кусевицкого». Дружил с Прокофьевым, Стравинским, Равелем, Николаем Обуховым.

В 1924—1949 годах руководил Бостонским симфоническим оркестром. Дирижировал сочинениями Сибелиуса, Сати, Бартока, Бриттена, Хиндемита, Мессиана и др. Имел учеников, среди учеников Кусевицкого был Леонард Бернстайн. Некоторое время секретарём Кусевицкого была Генриетта Леопольдовна Гиршман (до революции — жена московского миллионера В. О. Гиршмана).

Племянники Кусевицкого (сыновья его брата Адольфа Александровича, 1867—1939, и Раисы Давыдовны Кусевицких) — американский дирижёр Фабиан Севицкий и доктор медицинских наук, профессор Иосиф Адольфович Кусевицкий (1896—?).

Некоторые премьеры

Произведения, премьерами которых продирижировал Сергей Кусевицкий:

• 1911 — Александр Скрябин, «Прометей (Поэма огня)»
• 1921 — Игорь Стравинский, «Симфонии духовых»
• 1924 — Игорь Стравинский, Концерт для фортепиано, духового оркестра, литавр и контрабасов
• 1930 — Сергей Прокофьев, Симфония № 4
• 1943 — Игорь Стравинский, «Ода»
• 1943 — Аарон Копленд, Симфония № 3
• 1944 — Николай Черепнин, «Судьба»

Наследие

В 1936 году открыл ежегодные летние концерты Бостонского симфонического оркестра, переросшие затем в Тэнглвудский музыкальный фестиваль и открытый в 1940-м Тэнглвудский музыкальный центр — одну из важнейших летних музыкальных школ США. В 1942 году учредил Музыкальный фонд Кусевицкого, из его средств вручается международная музыкальная премия.

Сергей Кусевицкий — автор ряда композиций для контрабаса, в том числе множества технических этюдов, «Double Bass Concerto», а также произведений для симфонического оркестра, в том числе «Passacaille sur un thème Russe», «Prelude and Fugue in C Major, No. 17», переложений произведений других композиторов для контрабаса.

Именем Кусевицкого названа малая планета (1799 Koussevitzky).

Семья

• Первая жена (1902—1905) — балерина Надежда Петровна Галат.
• Вторая жена (с 17 августа (8 сентября) 1905 года) — Наталия Константиновна Ушкова (1881—1942).
• Третья жена (с 15 августа 1947 года)— Ольга Александровна Наумова (17 июля 1901, Самара — 13 января 1978, Нью-Йорк) — дочь Александра Николаевича и Анны Константиновны Наумовых, племянница его предыдущей жены Н. К. Кусевицкой.

Литература

• Leichtentritt H. Serge Koussevitzky, the Boston Symphony Orchestra, and the new American music. — New York: AMS Press, 1978.
• Юзефович В. Сергей Кусевицкий. Русские годы. — М.: Языки славянской культуры, 2004.
• Сергей Прокофьев. Сергей Кусевицкий. Переписка. 1910—1953 / Подготовка публикации и текст комментариев: В. Юзефович. — М.: Дека—ВС, 2011.
• Юзефович В. Сергей Кусевицкий. Годы в Париже. Между Россией и Америкой. — М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. -488 с.
• Chronicle of a Non-Friendship: Letters of Stravinsky and Koussevitzky / Edited, introduced, and annotated by Victor Yuzefovich // The Musical Quarterly. — 2002. — Vol. 86, № 4. — P. 750—885.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/12267 «Серж Кусевицкий» в Краткой еврейской энциклопедии]
• Юзефович В. [berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer14/Juzefovich1.php Бальмонт, Кусевицкий и Прокофьев]
• [www.koussevitzky.org Сайт Фонда Кусевицкого] (англ.)
• [www.koussevitzky.com Koussevitzky.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Кусевицкий, Сергей Александрович

В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.