Николай (Кутепов)

Митрополит Николай<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Митрополит Нижегородский и Арзамасский (до 25 февраля 1991 — архиепископ) до 2 октября 1990 — Горьковский и Арзамасский
11 июня 1977 — 21 июня 2001
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Флавиан (Дмитриюк)
Преемник:	Евгений (Ждан)
36-й Архиепископ Калужский и Боровский
17 апреля 1975 — 11 июня 1977
Предшественник:	Донат (Щёголев)
Преемник:	Никон (Фомичёв)
Архиепископ Владимирский и Суздальский (до 9 сентября 1972 — епископ)
1 декабря 1970 — 16 апреля 1975
Предшественник:	Иоанн (Вендланд)
Преемник:	Владимир (Котляров)
Епископ Ростовский и Новочеркасский
16 декабря 1969 — 1 декабря 1970
Предшественник:	Иларион (Прохоров)
Преемник:	Владимир (Котляров)
Епископ Омский и Тюменский
9 октября 1963 — 16 декабря 1969
Предшественник:	Иларион (Прохоров)
Преемник:	Андрей (Сухенко)
Епископ Мукачевский и Ужгородский
10 сентября 1961 — 9 октября 1963
Предшественник:	Варлаам (Борисевич)
Преемник:	Иосиф (Савраш)
Имя при рождении:	Николай Васильевич Кутепов
Рождение:	4 октября 1924(1924-10-04) хутор Кутепово, Тульская губерния, РСФСР, СССР
Смерть:	21 июня 2001(2001-06-21) (76 лет) Нижний Новгород, Российская Федерация
Похоронен:	Спасо-Преображенский (Староярмарочный) собор, Нижний Новгород, Российская Федерация
Отец:	Василий Ильич Кутепов
Мать:	Варвара Ивановна Кутепова
Принятие священного сана:	12 июля 1953
Принятие монашества:	20 декабря 1959
Епископская хиротония:	10 сентября 1961
Награды:

Митрополит Николай (в миру Николай Васильевич Кутепов; 4 октября 1924, хутор Кутепово, Тульская губерния — 21 июня 2001, Нижний Новгород) — епископ Русской православной церкви; митрополит Нижегородский и Арзамасский.

Биография

Детство и образование

Родился на хуторе Кутепове (ныне Киреевский район Тульской области) в семье крестьянина.

По окончании средней школы был зачислен в Тульское пулемётное училище и в 1942 году направлен на фронт. Воевал рядовым под Сталинградом. После ранения (два пулемётных ранения и обморожение конечностей) попал в госпиталь, откуда после ампутации пальцев обеих ног, демобилизовался и в 1943 году возвратился в Тулу.

В сентябре 1944 года поступил на 1-й курс Тульского механического института.

Будучи студентом, прислуживал за архиерейскими богослужениями в должности иподиакона.

С октября 1946 года был секретарём Тульского архиепископа Антония (Марценко), арестованного в декабре 1951 года.

В 1947 году выбыл из числа студентов механического института.

Церковное служение

В сентябре 1950 года поступил в 3-й класс Московской духовной семинарии.

В 1952 году окончил полный курс Московской семинарии и уволен от должности секретаря.

В 1953 году был принят в клир Вологодской епархии и назначен на должность сверхштатного псаломщика при Череповецком кафедральном соборе.

12 июля 1953 года епископом Гавриилом (Огородниковым) рукоположён во диакона к Казанской церкви города Устюжны.

В 1954—1958 годы — обучался в Ленинградской духовной академии. Кандидат богословия. После окончании академии написал книгу «Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор (Никольский)», которая была издана в 2009 году.

С 1958 года — помощник инспектора и преподаватель Киевской духовной семинарии.

В ноябре 1959 года рукоположён в сан священника.

Монашество

20 декабря 1959 года принял монашество, став последним постриженником Киево-Печерской лавры перед её закрытием, и в начале 1960 года назначен инспектором Саратовской духовной семинарии, закрытой после окончания 1960/1961 учебного года.

28 августа 1961 года возведён в сан архимандрита.

Архиерейство

10 сентября 1961 года хиротонисан во епископа Мукачевского и Ужгородского. Хиротонию совершали: митрополиты: Крутицкий и Коломенский Питирим (Свиридов), Херсонский и Одесский Борис (Вик); архиепископы: Эдмонтонский и Канадский Пантелеймон (Рудык), Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов); епископы: Подольский Киприан (Зёрнов), Костромской и Галичский Никодим (Руснак), Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер).

С 9 октября 1963 года — епископ Омский и Тюменский.

16 декабря 1969 года — епископ Ростовский и Новочеркасский.

С 1 декабря 1970 года — епископ Владимирский и Суздальский.

9 сентября 1972 года возведён в сан архиепископа.

Отпевал епископа Рязанского Бориса (Скворцова), скончавшегося 11 августа 1972 года, и был назначен временно управляющим Рязанской епархией; освобожден от временного управления 11 октября того же года.

С 17 апреля 1975 года — архиепископ Калужский и Боровский.

С 11 июня 1977 года — архиепископ Горьковский и Арзамасский.

27 мая 1981 года на Второй Всесоюзной конференции общества «Родина» избран членом Совета Общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом «Родина».

С 23 по 31 мая 1985 года в составе делегации общества «Родина» находился с Италии и в том же году с 23 июня по 1 июля во главе делегации Русской Православной Церкви участвовал в праздновании 40-летия встречи на Эльбе в Торгау (ГДР).

С 1990 года член Синодальной Библейской комиссии.

С 22 ноября 1990 года — член комиссии Священного Синода по подготовке изменений в Уставе об управлении РПЦ.

С 29 января 1991 года — председатель комиссии по систематизации и описи документов Патриарха Тихона, переданных РПЦ из архива КГБ СССР.

25 февраля 1991 года возведён в сан митрополита.

На Архиерейском соборе 1997 года выступил против канонизации царской семьи, заявив, что ответственность за гибель новомучеников российских лежит на совести Николая II, «в здравом уме и твёрдой памяти» отрёкшегося от престола.

Кончина

20 июня 2001 года Владыка Николай был доставлен с инфарктом в реанимацию 1-й Градской больницы и скончался в 8:45 21 июня 2001 года.

Похоронен у алтаря кафедрального (на тот момент) Спасского Староярмарочного собора Нижнего Новгорода. Над могилой возведена часовня.

2 октября 2009 года в Большом зале Законодательного собрания представлена книга «Святитель земли Нижегородской. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов)».Выпуск книги приуроченн к 85-летию со дня рождения архиерея.

Награды

Церковные:

• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира I степени (9 сентября 1986) — в связи с 25-летием архиерейской хиротонии
• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира II степени (1963)
• Орден преподобного Сергия Радонежского II степени (29 октября 1981) — в связи с 20-летием архиерейского служения

Государственные:

• Орден Отечественной войны II степени
• Орден Трудового Красного Знамени (1988) — за активную миротворческую деятельность
• Медаль «За боевые заслуги»

Общественные:

• Золотая медаль Советского фонда мира (1988)

Почётные звания:

• Почётный гражданин Нижнего Новгорода

Ссылки

• [vl-nikol.chat.ru Сайт памяти митрополита Николая]
• [www.mitropolitfound.ru/mitr/ Сайт Фонда памяти митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1705 Биография на сайте «Русское Православие»]
• [ng.ru/facts/2001-04-25/1_authorities.html О властях и церкви Христовой], ng.ru, интервью 25 апреля 2001 года
• [www.uic.nnov.ru/~dofa/pers/nikolay_nn.htm Знаменитые братчики Нижегородской епархии]
• [www.pecherskiy.nne.ru/history/superiors/116.php Биография на сайте Вознесенского Печёрского мужского монастыря]
• [www.nne.ru/bishops/b_44.php Биография на сайте Нижегородской епархии]

Отрывок, характеризующий Николай (Кутепов)

– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.