Кутик, Илья Витальевич

Илья Витальевич Кутик
Дата рождения:	1 августа 1961(1961-08-01) (62 года)
Место рождения:	Львов, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	СССР, США
Род деятельности:	поэт, эссеист, переводчик
Язык произведений:	русский

Илья́ Вита́льевич Ку́тик (род. 1 августа 1961, Львов) — русский поэт, эссеист, переводчик поэзии с шведского (Тумас Транстремер), английского (Александр Поп, Честертон, Эзра Паунд), польского (Циприан Норвид) языков.

Биография

Илья Кутик окончил дневное отделение Литературного института им. Горького в 1982 году. Вместе с А. Давыдовым и Г. Ефремовым участвовал в выпуске первого бесцензурного советского альманаха «Весть», a после — в создании (неудачном) совместного советско-датского издательства под тем же названием. В начале 1990-х, начав выезжать на многочисленные поэтические фестивали, переехал из Москвы в Швецию, в 1995 году поселился в США. Живёт в Чикаго. Илья Кутик — член Шведского ПЕН-клуба и Шведского Союза Писателей. Доктор философии Стокгольмского университета. Профессор Северо-Западного университета (Чикаго). Лауреат Премии журнала «Золотой Век» за 1994 год. Автор предисловия и составитель сетевой двуязычной (русско-американской) антологии русской поэзии: «Русская поэзия: От веток до корней».

Илья Кутик — один из основателей школы метареализма (термин предложил М.Эпштейн) в поэзии конца XX века. (См. также [www.britannica.com/eb/article-38635?hook=422546#422546.hook Энциклопедия Британника]) Дебютировал в поэзии на рубеже 1970—80-х годов, войдя в круг поэтов, образовавшийся внутри Литературного института и названных вначале, по термину К. Кедрова, метаметафористами: А. Ерёменко, И. Жданов, А. Парщиков. Первая книга стихотворений вышла в 1988 году, в переводе на датский язык. Стихи переведены на 19 иностранных языков.

Творчество

Внутри метареализма Эпштейн выделяет особую терминологическую «нишу» для лишь двоих представителей этой школы (или направления), а именно для И. Кутика и А. Парщикова, называя её «презентализмом». По определению Эпштейна, презентализм — «поэзия присутствия», «поэзия настоящего». «Восходя к традициям футуризма с его вкусом к современности, к технической пластике вещей, презентализм лишён его социально-эстетической воинственности и утопизма, обращён не к будущему, а к вечному настоящему, к данности как таковой. Между крайностями поэтического монизма (слияние вещи и смысла) и дуализма (их разобщенность) здесь вырисовывается особый, феноменологический подход к реальности. Презентализм утверждает само присутствие вещи, её видимость, осязаемость и т. п. — как необходимое и достаточное условие её осмысленности. Поэтическое произведение строится как последовательность разных взглядов на вещь, способов её восприятия и описания, которые в совокупности суть проявление её собственной сущности. Вещь есть явленность вещи, как и постулируется в феноменологии. Вещь не соединена с идеей и не противопоставлена ей, а сама по себе есть „идея“, то есть в исконном значении этого слова, „эйдос“, „видимость“ — то, что представляет, „презентирует“ самое себя».

А. Тумольский же, например, видит своеобразие И. Кутика и некоторых других (но не всех) представителей метареализма в том, что они принадлежат «южнорусской школе» как языка, так и мышления в России. В статье, опубликованной в журнале НЛО # 46, 2000, он, в графе персоналии, пишет: «Илья Кутик (Москва, с середины 90-х годов живёт в Швеции) — работает в поэтике метареализма. При этом принципиально (вплоть до организации дискуссий в международном литературном сообществе) придерживается традиций силлабо-тонического рифмованного стиха. Виртуоз версификации. В поэзии Кутика проявляется специфичность взаимоотношений стихосложения (которое отнюдь не „нейтрально“ в образном плане) и поэтики: ритмический канон сдерживает и ограничивает свободу становления поэтической реальности. При внешнем разнообразии (преимущественно современной) тематики в конкретных стихотворениях, через все творчество Кутика скрытой, но сквозной, линией проходит внутренняя полемика с традициями классической поэзии, как русской, так и зарубежной. Эта тематическая установка предопределяет постоянный лирический „диалог“ внутренней и косвенной речи, персонифицируя в такой способ две стороны „лирического героя“ — ту, которая связана с предшествующей традицией, и ту, которая стремится освободиться от неё. Отсюда проистекает присущая стихотворениям поэта своеобразная энергия, динамичность».

Труды

Поэзия

• Sansernes femkamp / Oversat af Vagn Steen & Marie Tetzlaff. - [Århus] : Husets Forlag, 1988. 57 s. — ISBN 87-7483-205-0
• [modernpoetry.ru/main/ilya-kutik-izbrannoe Пятиборье чувств: избранные стихотворения. — М.: Московский рабочий, 1990]. — ISBN 5-239-00934-1
• Лук Одиссея: Третья книга стихотворений — СПб.: Советский писатель, 1993. — ISBN 5-7664-0012-8
• [modernpoetry.ru/main/ilya-kutik-oda-na-poseshchenie-belosarayskoy-kosy-chto-na-azovskom-more Ода на посещение Белосарайской косы, что на Азовском море] / Ode on Visiting the Belosaraisk Spit on the Sea of Azov / Translat. Kit Robinson. (Bilingual Ed.) — New York: Alef Books, 1995. — ISBN 1-882509-03-X
• Смерть трагедии. В 2-х тт. — M.: Комментарии, 2003. — ISBN 5-7327-060-X (ошибоч.).

1. [modernpoetry.ru/main/ilya-kutik-grazhdanskie-voyny Гражданские войны, или первая часть книги Смерть Трагедии, расположенная второй. Книга стихов]
2. [modernpoetry.ru/main/ilya-kutik-persidskie-pisma Персидские письма или Вторая часть книги Смерть трагедии, выходящая из первой]

• [www.topos.ru/article/7365 Эпос]. — М.: Русский Гулливер, 2010. — 416 с. — ISBN 5-02-033917-2
• [www.gulliverus.ru/gvideon/?article=14408 Илья Кутик. Губы и дороги // Гвидеон. – 2014. – № 9.]
• [www.poetryfoundation.org/poetrymagazine/poem/248950 Ilya Kutik. Sea Sickness / translated by Reginald Gibbons and Ilya Kutik // Poetry Magazine (November 2014)].

Переводы

• Шведские поэты: Переводы и варианты. — М., 1992. — ISBN 5-7664-0023-3
• [magazines.russ.ru/novyi_mi/2014/12/8pop.html Поп, Александр. Похищение локона. Ироикомическая поэма / Перевод с английского, вступление и примечания Ильи Кутика // Новый мир. 2014. № 12]

Эссе на английском языке

• Hieroglyghs of Another World: On Poetry, Swedenborg, and Other Matters. — Evanston: Northwestern University Press, 2000. 148 pp. — ISBN 978-0-8101-1777-8
• Writing as Exorcism. The Personal Codes of Pushkin, Lermontov, and Gogol. — Evanston: Northwestern University Press, 2005. 176 pp. — ISBN 978-0-8101-2051-8

Эссе на русском языке

• [kassandrion.narod.ru/commentary/04/1kutik.htm Мучитель жизни (1990)]
• [kassandrion.narod.ru/commentary/16/1ikuti.htm Приглашение к сентиментальному (1993)]
• [www.chaskor.ru/article/o_transtremere_i_brodskom_25134 О Транстрёмере и Бродском (2011)]
• [www.chaskor.ru/article/drugie_posle_brodskogo_25402 Другие. После Бродского (2011)]
• [postnonfiction.org/narratives/russmonum/ Русские 'памятники': тезисы к размышлению (2014)]
• [postnonfiction.org/descriptions/ajgi/ Айги-Ареопагит: Опыт «аналитической» аппроксимации (2014)]

Интервью

• [modernpoetry.ru/story/sny-podstrochniki-ilya-kutik-intervyu «Сны-подстрочники». Интервью Дмитрию Бавильскому]
• [postnonfiction.org/correspondence/reality/ «Объективная реальность – это не вид из окна». Интервью Андрею Левкину]

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/k/kutik/ Илья Кутик] в «Журнальном зале»
• [www.vekperevoda.com/1950/kutik.htm Илья Кутик] на сайте «Век перевода»
• [www.topos.ru/article/1231/ Интервью Дмитрию Бавильскому на сайте Топос]
• [gkatsov.com/Ilya_Kutik.htm Аудио Интервью с Ильей Кутиком (1988) на сайте www.gkatsov.com]
• [www.slavic.northwestern.edu/faculty/kutik.html Страница Ильи Кутика на сайте Северо-западного университета (Чикаго)]
• [www.futurum-art.ru/autors/tumolskiy.php Заметки политолога о "южнорусской" школе в поэзии России 80-90-х годов XX века]
• [polit.ru/article/2012/08/18/al180812/ Андрей Левкин о книге Ильи Кутика "Эпос"]
• [www.poetryfoundation.org/bio/ilya-kutik Страница Ильи Кутика на сайте Poetry Foundation]

Литература   Персоналии

Отрывок, характеризующий Кутик, Илья Витальевич

– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…