Кутригуры
Кутригуры (также котригуры, кутургуры) — кочевой народ, который наряду с утигурами (или утургуры) составлял основу протоболгар.
Прокопий Кесарийский рассказывает о гуннском царе и его сыновьях, которых звали Утигур и Кутригур. После смерти царя единый народ разделился на два племени, каждое из которых назвалось именем своего властителя. Со слов Прокопия эти племена изначально занимали земли «по ту сторону болота» (совр. Азовское море) и его устья (совр. Керченский пролив), перейдя которое напали на готов-тетракситов. Из рассказа Прокопия следует, что кутригуры осели на левом берегу Истра (совр. Дунай), совершая набеги на Восточную римскую империю, тогда как утигуры предпочли вернуться назад[1].
В 463 году булгары разбили гуннов[2]. Первые упоминания относятся к 469—488 годам и локализуются степями Днепро-Донского междуречья[3]. Вероятно, в первой половине V века они напали на восточных готов на западном берегу Дона и завладели близлежащими землями. Неоднократно воевали с Византией и её союзниками, совершая набеги и походы. В 558 году хан Заберган с булгаро-славянским войском совершил поход на Константинополь. На какое-то время кутригуры вошли в состав аварского каганата около 562-го года[2]. Впоследствии в этом племени родился будущий правитель Кубрат, который создал раннесредневековое государство Великая Болгария. В 631 году часть кутригур под командованием хана Альцека, сына Кубрата, попыталась свергнуть гегемонию авар, но не выдержав конкуренции, откочевали на Рейн к франкам. Король Дагоберт I поселил кутригуров в Баварии, но затем приказал ночью вероломно истребить их. Уцелевшие кутригуры нашли последнее убежище в Италии, в селениях Сепина, Бовиана и Инзерния[4], где они расселились и стали жить. Часть кутригур осела в Македонии под предводительством также сына Кубрата Кубера, а часть направились на северо-восток от Дона в поволжские степи под предводительством Котрага, тоже сына Кубрата, где их называли серебряными болгарами и впоследствии создали сильное средневековое государство Волжская Болгария.
Ханы кутригуров
Напишите отзыв о статье "Кутригуры"
Примечания
- ↑ Прокопий Кесарийский. [www.vostlit.info/Texts/rus/Prokop/framegot41.htm Война с готами], 4—5. — М., 1996. Перевод С. П. Кондратьева.
- ↑ 1 2 Л. Н. Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь.
- ↑ [www.hrono.info/blgr.html Хронология Болгарии].
- ↑ [kitap.net.ru/mingazov/bolgar.php Западня экспансия авар и болгар].
- ↑ [www.spsl.nsc.ru/history/vernad/vol1/vgv152.htm Аваро-славянские отношения].
Литература
- Златарски, Васил. История на Българската държава през Средните векове, т. 1, ч. 1. Второ фототипно издание. София, Академично издателство «Марин Дринов», 1994. (Болгарский язык).
- [web.archive.org/web/20110814032546/kronk.narod.ru/library/artamonov-mi-1962.htm Артамонов М. И. История хазар]. // Под редакцией и с примечаниями Л. Н. Гумилёва. — Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Отрывок, характеризующий Кутригуры
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
