Кутуз

Кутуз الملك المظفر سيف الدين قطز
Мамлюкский султан Египта
12 ноября 1259 — 24 октября 1260
Предшественник:	аль-Мансур Али
Преемник:	Бейбарс I
Вероисповедание:	Ислам суннитского толка
Смерть:	24 октября 1260(1260-10-24)

аль-Малик аль-Музафар Сайф ад-Дин Кутуз (араб. الملك المظفر سيف الدين قطز‎; ? — 24 октября 1260) — мамлюкский султан Египта (1259—1260).

О происхождении Кутуза Макризи сообщает следующее: «Говорят, что его звали Махмуд ибн Мамдуд, что его мать была сестрой султана Джалал ад-Дина хорезмшаха, а отцом его был дядя по отцу султана Джалал ад-Дина. Кутуза взяли в плен татары, которые продали его в Дамаске, откуда он был перевезён в Каир» .

Кутуз, старший эмир му‘иззи, мамлюков аль-Му‘изза Айбека, после прихода к власти последнего занял пост наместника султаната Египта (наиб ас-салтана Миср). В январе 1254 года он принял непосредственное участие в организованном в Каирской цитадели убийстве лидера мамлюков-бахритов эмира Фарис ад-Дина Актая, соперника султана. Многие бахриты, в том числе Бейбарс, опасаясь за свою жизнь, бежали из Каира. Дважды (1257, 1258) они совершали нападения на Египет, но были отражены Кутузом; с пленными бахритскими предводителями он жестоко расправился.

Кудуз сказал: «В настоящее время Диарбекр, Диярраби’а и Сирия полны плача, и от Багдада до Рума области и земли опустошены, не возделываются и не засеваются. Ежели мы не опередим [монголов] и не подымемся их отразить, то вскоре Миср будет опустошён, как и прочие страны. С этими людьми, которые покушаются на нашу страну, надо избрать одно из трех: либо примирение, либо вражду, либо покинуть родину. Переселиться в другую страну трудно, потому что нашим местожительством может быть только Магриб, а между [ним и нами] лютая пустыня и дальнее расстояние… Мнение мое таково, давайте вместе обратимся к войне. Ежели обретём победу, то это и будет как раз то, к чему мы стремимся, а не то как бы нас не укорил народ».

Рашид ад-Дин Джами ат-таварих

После смерти самого Айбека трон занял его 15-летний сын аль-Мансур Али (март 1257 года), но, фактически, власть делили между собой Кутуз, Санджар аль-Халаби, атабек юного султана, и Санджар аль-Гатми, лидер оставшихся в Египте бахритов. Кутуз смог добиться заключения своего главного противника Санджара аль-Халаби и занял пост главнокомандующего войском (атабег аль-асакир), сосредоточив в своих руках единоличную власть. Узнав о монгольском вторжении в Сирию, Кутуз дождался пока наиболее опасные его противники из фракций салихи и му‘иззи покинут Каир, сместил Аль-Мансура Али и занял престол под титулом аль-Малик аль-Музаффар («всепобеждающий царь») (12 ноября 1259 года). Обоснованием легитимности этой узурпации служило то, что аль-Мансур Али слишком юн, чтобы стать лидером джихада, который надлежит начать против монголов. Возможно, Кутузу было идеологически выгодно заявить о своём происхождении от хорезмшахов, таким образом он мог выступить как мститель за династию, потерпевшую поражение от монголов.

Войска Хулагу взяли Халеб 25 января 1260 года, но айюбид ан-Насир Юсуф, пребывавший в Дамаске, не спешил на помощь городу. Не смог он и договориться с Кутузом о совместных действиях против врага. Бейбарс, находившийся на службе у ан-Насира, покинул его и вместе с большой группой курдов-шахразури отступил в Палестину, где встал лагерем под Газой. Отсюда он начал переговоры с былым врагом Кутузом о получении амана (гарантии безопасности) в случае возвращения в Египет. Хулагу, тем временем, потребовал от Кутуза капитуляции, на что египетский султан ответил казнью монгольских послов.

Египетское посольство отправилось в Акру с целью заключить союз против монголов. Франки решили сохранять нейтралитет, но дали разрешение на проход мамлюкского войска по прибрежной полосе Иерусалимского королевства. 15 июля 1260 г. мамлюки под командованием Кутуза и Бейбарса выступили из Каира и в августе встали лагерем в окрестностях Акры, где отдохнули и пополнили припасы. 3 сентября мамлюки разбили армию Китбуки в битве при Айн-Джалуте. Сирия перешла под контроль мамлюков и Кутуз назначил в города своих наместников. Правителем Дамаска он поставил Санджара аль-Халаби, а обещанный Бейбарсу Халеб отдал Ала ад-Дину Али, сыну мосульского атабека Бадр ад-Дина Лу‘лу‘.

На обратном пути в Египет войска остановились лагерем под Газой. Группа эмиров, среди которых были как бахри (Бейбарс и Балабан ар-Рашиди), так и му‘иззи, составила заговор. 24 октября 1260 года во время охоты Бейбарс приблизился к Кутузу и попросил в дар захваченную в плен монголами тюркскую(кипчакскую) девушку, которую те везли в обозе и которая была отбита мамлюками. Получив согласие, он поцеловал руку султана. По этому условному знаку мамлюки окружили его и убили. Хотя, согласно придворному летописцу Абд аз-Захиру, смертельный удар нанёс Бейбарс, вероятнее всего это сделал малоизвестный мамлюк Анас аль-Силахдар. Новым султаном был выбран Бейбарс.

Литература

• Рыжов К. В. Бахриты // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — ISBN 5-94538-301-5.</span>
• Фильштинский И. М. История арабов и Халифата (750—1517). — 3-е, исправленное и дополненное. — М.: АСТ: Восток-Запад, 2008. — 349, [3] с. — (Историческая библиотека). — 2000 экз. — ISBN 978-5-17-051475-5.
• [books.google.com/books?id=j15MBH-FIwkC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q=qutuz&f=false The Cambridge History of Islam]. — Cambridge University Press, 1977. — Vol. 2, p. 1. — 544 p. — ISBN 0521291356.
• Irwin R. [books.google.ru/books?id=-jgOAAAAQAAJ&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The Middle East in the Middle Ages: the early Mamluk Sultanate 1250-1382]. — London: Croom Helm, 1986. — 180 p. — ISBN 0-7099-1308-7.

Отрывок, характеризующий Кутуз

«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.