Куулар Дондук
| Дондук Куулар | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1924 — 1926 | ||||
| Предшественник: | Соднам Балчыр (как Председатель Главного Центрального Совета) | |||
| Преемник: | Нимачын | |||
| ||||
| 1925 — январь 1929 | ||||
| Предшественник: | Соян Оруйгу | |||
| Преемник: | Адыг-Тюлюш Хемчик-оол | |||
| Рождение: | 1888 Шеми | |||
| Смерть: | 1932 | |||
| Партия: | Тувинская Народно-революционная Партия | |||
Дондук Куулар (1888—1932) — тувинский государственный и политический деятель, председатель Президиума Малого Хурала Тувинской Народной Республики.
Биография
Сын зажиточного арата из местности Шеми (ныне село Шеми Дзун-Хемчикского кожууна Тывы). Получил образование в буддийском монастыре в Урге и в Верхне-Чаданском хурэ[1] (имел ученую степень кепши, был одним из ведущих лам Верхне-Чаданского хурэ).[2] Принадлежал к так называемому среднему звену формирующейся тувинской интеллигенции, в своих взглядах старался объединить опыт старой культуры и веяния нового времени.[3]
В период с 1925 по 1929 годы — второй председатель Президиума Малого Хурала (глава правительства) Тувинской Народной Республики (до 1926 — республика Танну-Тува) и министр иностранных дел.[4][5]
Летом 1925 года был главой тувинской делегации на переговорах в Москве, посвящённых заключению соглашения об установлении дипломатических отношений между Танну-Тувой и СССР.[6]
После создания в сентябре 1925 года Тувинского торгово-промышленного банка (Тувинбанка) избран первым председателем Совета банка.[7]
Как и ряд руководителей ТНР того времени, лояльно относился к буддизму и сангхе. В 1927 году на одном из заседаний Совета Министров ТНР в докладе о роли и положении буддизма в обществе заявил следующее: «В настоящее время мы, тувинский народ, являемся свободной республикой, но в силу некоторых обстоятельств и принятой нами Конституции, где говорится, что в целях обеспечения за трудящимися свободы совести, церковь отделяется от государства и религия объявляется частным делом каждого гражданина, значительная часть населения как бы отделена и находится почти вне закона».[2]
Обвинён в контрреволюционной деятельности и расстрелян вместе с Буяном-Бадыргы в 1932 году.
Напишите отзыв о статье "Куулар Дондук"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20070524054736/www.tuvaonline.ru/2007/05/22/premier.html В современной истории Тувы кресло премьера занимали 13 раз]
- ↑ 1 2 [bg-znanie.ru/print.php?nid=33747 История буддизма в Туве в период существования ТНР (1921—1944 гг.)]
- ↑ [www.tuvaplus.ru/news/5538.html В России отмечают День памяти жерт политических репрессий | Недвижимость Плюс]
- ↑ [datarule.narod.ru/tuva.html Тувинская народная республика]
- ↑ Государственная Книга «Заслуженные люди Тувы XX века»
- ↑ rpa-mu.ru/doc/4-2008.pdf Вестник Российской правовой академии, № 4, 2008
- ↑ [www.budgetrf.ru/Publications/Magazines/VestnikCBR/2009/VBR200909041947/VBR200909041947_p_030.htm Из истории банковского дела в Республике Тыва]
Отрывок, характеризующий Куулар Дондук
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
