Эль-Куфа

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Куфа»)
Перейти к: навигация, поиск
Город
Эль-Куфа
араб. الكوفة
Страна
Ирак
Провинция
Наджаф
Координаты
Население
110 000 человек (2003)
Часовой пояс
Показать/скрыть карты

Эль-Ку́фа, или Ку́фа (араб. الكوفة‎) — город в центре Ирака, на реке Евфрат, в 170 км к югу от Багдада. Будучи одним из первых арабских городов в Месопотамии, Куфа сыграла исключительно важную роль в истории ислама. По состоянию на 2003, его население составляет 110 000 жителей. Это один из четырёх городов, священных для иракских шиитов, наряду с Самаррой, Кербелой и ан-Наджафом.



История

Куфа была основана как военный лагерь на месте ассирийского поселения Акола к югу от лахмидского города Хира в 637 году Са’дом ибн Абу Ваккасом, сподвижником пророка Мухаммада. Он был правителем Куфы до 642 года, когда халиф Умар ибн Хаттаб по требованию жителей Куфы назначил на его место другого сподвижника Пророка, Мугиру ибн Шу’бу. В 645 году халиф Усман ибн Аффан назначил правителем Куфы аль-Валида ибн Укбу, а в 650 году — Саида ибн аль-А’аса. В 654 году Саид был свергнут горожанами, и новым правителем был избран Абу Муса аль-Ашари, ещё один сподвижник Пророка.

Конфликт между халифом Усманом и Абу Мусой вылился в противостояние жителей Куфы и династии Умейядов. После убийства Усмана куфийцы поддержали нового халифа Али ибн Абу Талиба, который в 656 году назначил вместо Абу Мусы правителем Каразу ибн Каб’а. Перед битвой с Муавией ибн Абу Суфьяном Али перенёс свою столицу в Куфу. Куфа сохраняла верность Али до самой его смерти в 661 году.

Захватив власть, Муавия вновь назначил правителем Куфы Мугиру. В 670 г. Мугира сбежал из Куфы, рядом с которой буйствовала эпидемия бубонной чумы, и Муавия назначил правителем Зияда ибн Аби Суфьяна. Предпринимаемые Зиядом действия вызвали восстание остававшихся в Куфе сторонников Али.

В 701702 годах город был захвачен войсками Абдуррахмана ибн Мухаммеда.

См. также

Напишите отзыв о статье "Эль-Куфа"

Литература

  • Большаков О. Г. [gumilevica.kulichki.net/HOC/hoc2.htm История Халифата. 2. Эпоха великих завоеваний (633—656)]. М.: Восточная литература, 1993.
  • Большаков О. Г. [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_publications&Itemid=75&pub=66 История Халифата. Т. 3. Между двух гражданских войн (656—696)]. М.: Восточная литература, 1998.


Отрывок, характеризующий Эль-Куфа

Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.