Куффур, Самуэль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Куффур.
Самуэль Куффур
Общая информация
Полное имя Самуэль Осей Куффур
Родился
Кумаси, Гана
Гражданство
Рост 178 см
Вес 75 кг
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1992 Кинг Фейсал Бэйбс
1992—1993 Торино
Клубная карьера*
1993—2005 Бавария 208 (9)
1995—1996 →  Нюрнберг 12 (1)
2005—2008 Рома 29 (0)
2006—2007 →  Ливорно 18 (0)
2008 →  Аякс 2 (0)
2009 Асанте Котоко ? (?)
Национальная сборная**
1993—2006 Гана 59 (3)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза Барселона 1992 футбол

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Самуэль Осей Куффур (англ. Samuel Osei Kuffour; родился 3 сентября 1976 года в Кумаси) — ганский футболист, защитник.





Карьера

Клубная

Наиболее известен по выступлениям за мюнхенскую «Баварию», цвета которой защищал 11 лет. В «Аякс» перешёл в январе 2008 года из итальянской «Ромы», подписав с амстердамцами контракт на 6 месяцев с возможностью продления на 2 года. В сентябре 2008 года принял решение завершить спортивную карьеру, однако затем передумал, и продолжил выступления в ганском клубе «Асанте Котоко».

В сборной

С 1993 по 2006 годы провёл 59 матчей и забил 3 гола за национальную сборную Ганы. Участник Чемпионата мира 2006 года (1 матч). Бронзовый призёр Олимпийских игр в Барселоне. По официальным данным на тот момент Куффуру было 15 лет. Таким образом Куффур является самым молодым в истории призёром Олимпиады по футболу.

Достижения

Бавария

Напишите отзыв о статье "Куффур, Самуэль"

Ссылки


 Это заготовка статьи о футболисте Ганы. Вы можете помочь проекту, дополнив её.
В другом языковом разделе есть более полная статья Samuel Kuffour (англ.)
Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.

Отрывок, характеризующий Куффур, Самуэль

– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Куффур,_Самуэль&oldid=79587553»