Куцевалов, Тимофей Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Куцевалов.
Тимофей Фёдорович Куцевалов
Дата рождения

8 (21) января 1904(1904-01-21)

Место рождения

хутор Ивановка, Верхнеднепровский уезд, Екатеринославская губерния, Российская империя; ныне Верхнеднепровский район, Днепропетровская область

Дата смерти

6 января 1975(1975-01-06) (70 лет)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

ВВС

Годы службы

1926 — 1959

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

1-й воздушной армией,
12-й воздушной армией,
ВВС Советской военной администрации в Германии,
ВВС Уральского военного округа.

Сражения/войны

Бои на Халхин-Голе
Великая Отечественная война

Награды и премии

Тимофей Фёдорович Куцевалов (21 января 1904 года — 6 января 1975 года) — советский военачальник, генерал-лейтенант авиации (1941), Герой Советского Союза (1939).





Биография

Родился Тимофей Фёдорович Куцевалов в 1904 году на хуторе Ивановка Екатеринославской губернии, отец — конюх, мать — Лукерья Демьяновна — домохозяйка. В семье было пятеро детей: Юлия, Филипп, Лев, Тимофей и Александр. В 1907 году отец был убит лошадьми, в 1908 году семья переехала в Орловку Акмолинской области. Т. Ф. Куцевалов батрачил, был пастухом, одновременно, в 1914—1918 годах учился в сельской школе. В 1918 году уехал в Омск, в 1918—1920 годах работал рассыльным в депо ст. Омск, затем чернорабочим на мукомольной мельнице на ст. Куломзино. В 1921 году переехал в Грозный, работал на нефтяных промыслах, затем подручным слесаря на конном дворе, окончил школу ФЗУ и стал работать слесарем. В 1925 году вступил в ВКП(б).

Начало службы

В феврале 1926 года Т. Ф. Куцевалов вступил в РККА, в 1927 году окончил Ленинградскую военно-техническую школу ВВС, в 1928 году — Качинскую авиационную школу, служил в ВВС младшим лётчиком, старшим лётчиком, с 1931 года — командир звена, затем авиаотряда в 54-й эскадрильи 11-й авиационной бригады ВВС Московского военного округа (Воронеж). В 1933 году назначен командиром 185-го отдельного авиаотряда, с 1936 года — командир 21-й истребительной эскадрильи, с августа 1937 года — вр. и.д. командира 101-й авиабригады, с октября 1937 года — командир 73-й авиабригады, с 1938 года — командир 22 истребительного полка, с апреля 1939 года — командир 23-й смешанной авиационной бригады (Забайкальский военный округ (ЗабВО)).

Халхин-Гол

С началом боёв на реке Халхин-Гол, 21 мая 1939 года 23-я смешанная авиабригада во главе с майором Т. Ф. Куцеваловым была переброшена в Монголию, с 27 мая 1939 года принимала участие в боях. В июле 1939 года он был назначен командиром 56-го истребительного полка, лично совершал боевые вылеты на истребителе И-16.

7 сентября 1939 года Т. Ф. Куцевалов (уже полковник) назначается командующим ВВС 1-й армейской группы, при этом продолжал лично участвовать в боях. Бои в воздухе продолжались до 15 сентября 1939 года. Всего он совершил 54 боевых вылета, провел 19 воздушных боев, 17 штурмовок, сбил 4 самолета лично и 5 в группе.

За бои на Халхин-Голе 17 ноября 1939 года Т. Ф. Куцевалову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» № 178.

ВВС 1-й армейской группы Т. Ф. Куцевалов продолжал командовать до июля 1940 года, затем был назначен командующим ВВС ЗабВО. Выступал на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 года. С июня 1941 года — командующий ВВС Ленинградского военного округа.

Великая Отечественная война

После начала Великой Отечественной войны, 1 июля 1941 года Т. Ф. Куцевалов был назначен командующим ВВС Северо-Западного фронта. 5 мая 1942 года ВВС Северо-Западного фронта были преобразованы в 1-ю воздушную армию, командующим новой армии был назначен Т. Ф. Куцевалов. На этих постах участвовал в Прибалтийской и Ленинградской оборонительных операциях. Армией он командовал до 18 июня 1942 года, затем — в распоряжении командующего ВВС.

С июля 1942 года Т. Ф. Куцевалов — командующий ВВС Забайкальского фронта, в августе 1942 года они были преобразованы в 12-ю воздушную армию, Т. Ф. Куцевалов командовал армией с 27 июля 1942 года до 25 июня 1945 года. Армия прикрывала границу СССР на Дальнем Востоке, занималась подготовкой и отправкой на фронт лётных кадров и боевой техники.

После войны

В июне 1945 года Т. Ф. Куцевалов был назначен начальником отдела ВВС Советской военной администрации в Германии, с 1947 года — начальник Высших офицерских лётно-тактических курсов (Таганрог), с 1951 года — слушатель Высших академических курсов при Военной академии генштаба, после их окончания, с декабря 1952 года — командующий ВВС Уральского военного округа, с 1955 года — заместитель председателя ЦК ДОСААФ по авиации. В сентябре 1959 года вышел в отставку.

Умер Тимофей Фёдорович Куцевалов в Москве 6 января 1975 года, похоронен на Введенском кладбище.

Звания

Награды

СССР:

Монголия:

Сочинения

  • Описание боевых действий ВВС 1-й армейской группы в период конфликта на реке Халхин-Гол.
  • [militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/46.html Текст выступления на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 года].

Документы

  • [www.podvignaroda.ru/?n=19661724 Наградной лист на Орден Отечественной войны 1-й степени, ОДКБ «Подвиг Народа»].

Напишите отзыв о статье "Куцевалов, Тимофей Фёдорович"

Литература

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1831 Куцевалов, Тимофей Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

  • [airaces.narod.ru/mongol/kuceval.htm Биография на сайте «Красные соколы»].
  • [www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilots/kucevalov.html. Биография на сайте «Уголок неба»].
  • [kachinets.ru/face.php?id=3930 Биография на сайте «Качинец»].
  • [samlib.ru/s/shushakow_o_a/094geroikuzevalov.shtml Шушаков О. С. Куцевалов Тимофей Федорович. Статья на сайте «Самиздат»].

Примечания

Отрывок, характеризующий Куцевалов, Тимофей Фёдорович

«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Куцевалов,_Тимофей_Фёдорович&oldid=79187806»